При упоминании Анечки Андрей оживился.
– Она одна или со своим Альфонсиком?
Алка вступила в разговор:
– Сначала одна, потом с Альфонсиком. Они тебе машину шофера на время оставили взамен разбитой.
Андрей обрадовался.
– Надо позвонить. Поблагодарить. Заодно узнаю, когда Анечка снова приедет.
– Вот как машину найдешь, так и приедет. С водителем. Заберет эту и покатает тебя на своей. У нее там какой-то «рисуночек новый».
Андрей улыбнулся:
– На капоте?
Дома вроде все шло хорошо. Андрей в меру мучился сомнениями по поводу провалов в памяти, но Алка была наготове с лекциями про очевидное и невероятное.
– Это тебя стукнуло так. Многие говорят, что проживали несколько жизней за то время, пока были в коме.
Брат ужаснулся:
– А я что, был в коме?!
Мы дружно закивали и старались не улыбаться.
– А где же ты был?!
Андрей поморщился.
– Ну не знаю.
Он сел за свой компьютер и через минуту заорал нечеловеческим голосом:
– Кто?! Кто лазил здесь и все вытер?!
Алка деловито шлепнула его по макушке:
– Не ори! Нахватали вирусов, вот и форматнули диск.
Андрей не унимался:
– Моя информация! Все рабочие документы!
– Не пенсионер! Еще наработаешь!
Пока он сидел за компьютером с видом подвыпившего вампира, я подозвала Алку и попросила проверить всю его одежду на предмет билетов в Кутну Гору и прочих улик. Алка быстро выгребла весь подозрительный на ее взгляд мусор и выбросила в окно.
Вечером, как и положено правильным русским туристам, мы посетили Карлов мост. Я бы с радостью не пошла, но пришлось составить Алке компанию, ведь она там сегодня еще не была. Андрей показал нам парочку ресторанов с хорошей кухней, и день пролетел незаметно.
Вечером позвонил Данил. Трубку как всегда взяла Алка и, растягивая слова, сказала:
– Приветики.
Это она у Анечки научилась. Я выхватила у нее телефон и радостно сообщила:
– Да, завтра вылетаю. Утром буду в Питере, а вечером – домой.
Данил обрадовался, что наконец-то меня слышит и даже скоро увидит. Исполнив супружеский долг – поговорив с мужем – я пошла варить макароны для двух троглодитов, которым мало было двух ресторанов и на ночь они хотели «чего-нибудь легкого».
Назавтра утром мы с Алкой разлетались. Она обратно в Мюнхен, а я в Питер. Я перебрала в голове все несделанное или отложенное на последний момент и вспомнила про картину, которую купил Антуан. Алка с Андреем уже достали ее из-под кухонного дивана, распаковали и даже попытались подвесить на стену, в аргументе, что тут ей самое место.
Словно прочитав мои мысли, Антуан позвонил сам:
– Добрый вечер. Как дела?
– Прекрасно. Все возвращаются к обычной жизни. Вы забыли картину. Андрей теперь дома, так что можете забрать ее в любой момент.
– У него все в порядке?
– Да. Пока да.
– Если будут проблемы, пусть мне позвонит. Визитку я оставил на подоконнике.
– Спасибо, это ни к чему.
– Кто знает… Картину оставьте себе. Это для вас. Вы же не успели ничего купить.
Я улыбнулась в трубку.
– Вообще-то успела. У меня привычка – покупать сувениры в первый же день, а то потом не будет времени.
Антуан рассмеялся:
– А мне показалось, что вы без вредных привычек!
– Да, это вам показалось. Спасибо вам за все.
Он решительно потребовал Алку к телефону. Подруга внимательно выслушала его, и я впервые за все это время видела ее такой сосредоточенной. На прощанье она сказала Антуану:
– Я не сумасшедшая, чтобы рассказывать всем ваши истории. Лучше буду бедной, но живой.
И, фыркнув, отдала мне трубку. Антуан был немногословен:
– До встречи.
Я нажала кнопку отбоя, подошла к подоконнику и порвала его визитку.
– На кой мне такие встречи?
Утром Андрей привез нас в аэропорт пораньше, чтобы проследить, что мы точно улетим и ничего не забудем. Наспех собранные вещи сдали в багаж, пофотографировались у подвешенного в зале вылетов самолетика, радостно сделанного из елочной гирлянды, расцеловались с братом, всплакнули у таможни и пошли на посадку. А брат поехал выздоравливать, то есть спать.
Алкин выход был чуть дальше, а ее самолет улетал чуть позже, и она решила прогуляться со мной по местному duty-free. Через час, перед самой посадкой, у меня зазвонил телефон.
На этот раз звонил Андрей:
– Я тут из машины выходил и нашел два билета на поезд до Брно. Да, прямо на тротуаре. Мы туда точно не ездили? А то мне тут снится всякое…
Я свирепо посмотрела на Алку:
– Ты что, все в окно выбросила?
Алка закатила глаза и прошипела в ответ:
– Ну начинается!..
85
28 октября 2009 г. Франция.
Антуан подъезжал к границе Франции. Ему столько раз приходилось ездить этой дорогой, что следить за трассой не было надобности. Он мог ехать с закрытыми глазами, если бы не дорожные работы на отдельных участках, где приходилось сбрасывать скорость и следить за движением.
Начинался дождь, и тонкие струйки воды причудливыми змейками потекли по лобовому стеклу, но он не торопился включать дворники. В утреннем тумане навстречу его серебристой Audi пронесся какой-то грузовоз на дальнем свете, слегка ослепив его. Он потер глаза и включил противотуманки. Свет фар почти сразу же выхватил на обочине чей-то силуэт. Антуан удивился. Что может делать человек рано утром за несколько километров от ближайших селений? Сбросив скорость, он притормозил в нескольких метрах от одиноко стоящей фигуры. Человек в дождевике замахал руками и побежал к машине. Антуан сначала подумал, что это какой-нибудь молодой человек путешествует автостопом, но, к его удивлению, это оказалась дама лет пятидесяти. Судя по ее уставшему виду, она уже давно пыталась поймать здесь попутку. Антуан показал знаком на заднее сиденье, и она не заставила себя ждать.
– Доброе утро, мадам.
– Спасибо, что согласились подвезти меня.
– Редко кого можно встретить на этой дороге в такой час.
– Если это не вопрос, то я, с вашего позволения, не стану рассказывать, почему я здесь оказалась.
– Ваше право. Хотя мне любопытно.
Женщина ничего не сказала, достала из кармана дождевика носовой платок и вытерла капельки воды со лба. Некоторое время они ехали молча, наконец Антуан не выдержал:
