– Только этого нам еще не хватало… – пробормотал коммодор и принялся раздавать вышедшим из ступора офицерам приказы.
Глава 8. Сладкая горечь воспоминаний
Восьмой цикл прошел относительно спокойно и почти незаметно. Дело близилось к экзаменам и финальной симуляции, а потому я с головой ушла в учебу. Даже забросила виртуальную войнушку, в которую любила вечерами резаться с Авеном. Теперь все свободное от уроков и тренировок время я проводила в библиотеке. Хотелось хотя бы теорию сдать достойно, чтобы родные могли мной гордиться. Да и Рейну, думаю, будет приятно узнать, что его невеста все-таки чего-то стоит и смогла чего-то достичь. Сама, собственными силами.
Свои же успехи на спортивно-военном поприще нам предстояло продемонстрировать на заключительной игре, о которой в последнее время все только и говорили. Второкурсники забрасывали нас страшилками, заявляя, что наши прежние забавы на платформах по сравнению с ней – детские шалости. Ходили даже слухи, что на подобных мероприятиях не обходилось без жертв, якобы для некоторых кадетов финальная симуляция заканчивалась летальным исходом.
Конечно, про смертельную опасность – это они хватили. Шутки ради хотели нас как следует напугать. Но после таких разговорчиков все равно становилось как-то не по себе.
Последний день восьмого цикла было решено провести в Авийоне. Поначалу планировали заглянуть в жаркие края, но вечером накануне отлета я получила сообщение от дяди Рейна. Тот приглашал меня на обед. Пришлось отложить посещение экзотического городка до следующего выходного и снова отправляться в столицу.
С ребятами договорилась встретиться через пару часов в Старом городе возле Центра коммуникаций. Думаю, этого времени будет достаточно, чтобы поближе познакомиться с Фейрусом Арвейлом. А потом я на крыльях любви (про дружбу уже и не заикаюсь) полечу в Старый город, чтобы наконец-то увидеть Рейна.
Не знаю, как он по мне, а я с каждым днем скучала по нему все сильнее и, ложась спать, первым делом возносила страстную молитву Создателям, чтобы защитили его и чтобы он как можно скорее ко мне вернулся.
И чтобы тревога, непонятная и необъяснимая, с недавних пор поселившаяся внутри, наконец отступила.
Надеюсь, сегодня Рейн обрадует меня долгожданным известием о завершении экспедиции. Возможно, уже следующий выходной мы проведем вместе.
От этой мысли сердце в груди переполнилось радостью.
– Шиона, – л’эрд Фейрус встретил меня с радушием и теплотой, – приятно снова тебя видеть.
Ласково улыбнувшись, пригласил следовать за ним к флаеру, оставленному у главного входа в космопорт.
– Я тоже очень рада нашей встрече, – подарила ему в ответ такую же искреннюю улыбку.
– Должен признать, наше знакомство началось не слишком удачно. Но, глядя на то, как после общения с тобой преображается мой племянник, я понял, что ты действительно ему дорога. И сожалею, что поначалу, когда узнал о твоей аномалии, противился вашему союзу. – Арвейл двигался не спеша, опираясь на вычурную трость из темного дерева, и своей манерой держаться и говорить чем-то напомнил мне отца. Думаю, познакомься они поближе, наверняка бы подружились. – Говоря откровенно, никогда не желал Рейну в жены Проводника, но теперь вижу, что только с тобой он будет счастлив.
Отрицательное отношение радаманца к моей будущей карьере меня немного озадачило. Но виду я не подала. Снова улыбнулась и сказала:
– Думаю, Рейн заслуживает еще один шанс. А ваши слова, что со мной он становится лучше, вселяют надежду.
Дождавшись, когда дверца машины отъедет в сторону, я юркнула в просторный салон и плюхнулась на сиденье из мягкой кожи. Фейрус устроился напротив, положив руки на серебряный набалдашник трости.
– Л’эрд Арвейл, как Рейн? Вы с ним давно общались? – спросила, когда флаер стал плавно подниматься в небо.
Мужчина замялся, опустил глаза, и на его лбу пролегла глубокая складка.
– Потому-то я и связался с тобой, Шиона, – со вздохом начал он, а у меня внутри вдруг что-то оборвалось. – Мы потеряли связь с кораблями Федерации.
– Давно? – прошептала я.
– Отчеты о маршруте экспедиции должны были поступать каждые две недели. И когда двадцать дней назад никто не вышел на связь, в управлении забеспокоились. Пытались сами связаться с ними и до сих пор пытаются, но пока что безрезультатно.
– Это значит… – закончить я не смогла, голос предательски дрогнул, и сердце в груди сжалось в болезненном спазме.
– Это еще ничего не значит, Шиона, – с хладнокровным спокойствием возразил Арвейл. – Возможно, у них просто возникли неполадки со связью и не сегодня-завтра все наладится.
– А если нет? Если это не просто неполадки? – От одной мысли, что с ними, с ним, могло произойти что-то плохое, становилось жутко. – В прошлый свой выходной я говорила с Рейном, и все было хорошо. Они заканчивали исследовать планету…
– Поверь, Шиона, это не первая разведывательная экспедиция коммодора, – перебил меня Фейрус, не давая домыслить худшее, – и порой случались непредвиденные ситуации, но тем не менее он всегда возвращался домой. Целый и невредимый.
– Хотите сказать, что никто ничего не станет предпринимать? Предлагаете просто сидеть и ждать в надежде, что когда-нибудь они объявятся? – на смену страху пришло смятение.
– Разумеется, нет, – с сочувствием посмотрел на меня Фейрус. – В срочном порядке была организована и отправлена на их поиски спасательная группа. Уверен, уже через несколько недель все прояснится.
Вот только как пережить эти несколько недель…
– И я не сомневаюсь, что с моим племянником все в порядке, – не оставлял попыток приободрить меня Арвейл. – Если бы можно было, я бы и словом не обмолвился, чтобы напрасно тебя не тревожить.
– Спасибо, что рассказали, – потерянно отозвалась я. Зажмурилась, пытаясь осмыслить услышанное.
За обедом Фейрус изо всех сил старался меня расшевелить. Расспрашивал о семье, Арии, учебе. И старательно избегал говорить о Рейне.
Хотя я все равно не переставала думать о нем. Ни на секунду.
Тот выходной превратился в настоящую пытку. А последовавшие за ним дни в академии оказались ничем не лучше. Теперь я даже на лекции таскала с собой голофон, хоть это и категорически запрещалось. Ждала радостного известия от л’эрда Арвейла, но, как назло, новых сообщений не поступало.
Друзья тоже пробовали меня отвлечь – все было тщетно. Я словно впала в анабиоз, из которого меня могла вывести только одна-единственная новость. Новость о благополучном возвращении Рейна.
Из последних сил гнала от себя мысли о том, что произошло что-то ужасное, непоправимое. И что я потеряла его навсегда.
Хотелось встретиться с ним хотя бы во снах. Во снах о той, другой жизни. Но даже они в последнее время меня покинули.
