— И у меня был, — проговорила Аня. — Я не помню про цветочки, но почти такой же.
Люся поддела пальчиком уголок платка и невыносимо звонко пропела:
— … Скажи нам, Ясин, господи помилуй, какую блажь имеешь ты в виду?
— Главней всего! Погода в доме!! — тут же грянула Василиса, поддерживая подругу. У дамочки от волнения взыграл условный рефлекс — на всех свадьбах, едва Люся запевала, Василиса обязана была подпевать.
— Ну давайте сейчас караоке устроим! — рявкнула Аня на подруг.
Те смущенно крякнули, но голосить прекратили.
— И все же — кто мне подарил такую прелесть? — мучилась вопросом Аня.
— Я думаю, все же Ясин, — поджала губки Василиса. — Вероятно, ты к его собачкам в таком непотребном виде ходишь, что он решил тебя… облагородить. Ну хоть платочком тебя прикрыть, что ли!
— Тоже мне — облагородил! — фыркнула Аня. — Вот если бы он мне колечко подарил, с бриллиантиком!
— Вот это ему сегодня и выскажи, а сейчас нам некогда, — заторопилась Василиса, у нее родилась умопомрачительная идея, да к тому же она сегодня должна была встретиться со своим другом — робким и застенчивым Игнатием Петровичем.
Игнатий Петрович самый первый клюнул на компьютерных охотниц и достался Василисе. Вернее, она его просто отвоевала, забрала себе. И не прогадала, потому что мужчина выдался на редкость вежливый, длинненький, худысенький, безостановочно сдабривал свою речь всякими красивыми оборотами, типа «позвольте вам не позволить», «не откажите в любезности», «не сочтите за труд», «простите великодушно», а также постоянно прикладывался к ручке, а заодно и к рюмочке тоже. Но с рюмочкой Василиса решила покончить в первую же декаду их знакомства. И следовало ожидать, что она своего добьется, потому что уже на втором свидании она вертела кавалером, как хулахупом.
А вот кто не поддавался воспитанию совершенно, так это Люсенькин знакомый. И на кой черт она его вообще выцепила?! Егор Игоревич Белкин с первой же минуты сообщил, что командовать парадом будет именно он, и сразу же предложил Василисе освободить квартиру от ее вещей. С большим трудом мужчине удалось разъяснить, что квартира принадлежит, собственно, Василисе, а Люсины хоромы сдаются в аренду. Однако такой расклад нисколько кавалера не обрадовал, и всякий раз, когда он приходил на свидание к Людмиле Ефимовне, то таким выразительным взглядом одаривал Василису, что той хотелось собрать свои вещи по доброй воле.
И все же за окном уже вовсю буянил март, солнышко светило особенно ярко, в воздухе пахло потеплением, и в сердцах трех подруг вовсю бушевала весна, а потому кавалерам были рады, их ждали, для них покупались наряды, красились ресницы и завивались чуть поредевшие пряди волос.
Вот и сегодня, едва прибежав к себе от Ани, подруги устремились в ванную, приготовить головы для новых причесок.
— Люся! Ну куда ты лезешь, ведь у тебя еще совсем не выгуляна собака?! — рычала на подругу Василиса, отталкивая миниатюрную Люсю от крана. — Ты же не пойдешь гулять с Малышом, с мокрой головой!
— А сегодня, между прочим, ты с ним гуляешь, — напомнила Люся. — Вот и ступай прогуляйся, а я пока голову в порядок приведу.
— Люся! Я не могу гулять с собакой! — вытаращилась на нее Василиса. — У меня Игнатий Петрович должен прийти с минуты на минуту! И что он скажет?
— Он — ничего, он у тебя вообще говорить не умеет. А вот что скажет Егор Игоревич, если я еще не буду готова!
— Он у тебя тоже говорить не умеет, только орет, командир недоделанный. Ой-й-й… еще толкается она! Иди одевайся, Малыш гулять просится!
Черный терьер попал к подругам совсем случайно, пес имел гордую родословную и заковыристую кличку, однако в его родословную никто не заглядывал, кличку поменяли на простецкую, а про гордое происхождение решено было и вовсе не вспоминать. Тем не менее подруги в нем души не чаяли и даже в самых сложных жизненных ситуациях не обделяли собаку и кота Финли теплом и вниманием. А потому сегодня они отправились гулять вдвоем. Накрутили бигуди на влажные волосы, завертели все это дело платками и чинно пошагали по весенней аллее.
Однако мартовское настроение обуяло не только Люсю и Василису, но и их мохнатого друга — пес стремглав несся к первой же собаке, нимало не смущаясь тем, что за его скачками хозяйки попросту не поспевают.
Разгоряченные, раскрасневшиеся, с шальными глазами, дамы вернулись домой и едва успели привести себя в порядок, как заявились кавалеры. Вместе, будто сговорившись.
— Великолепнейшая Василиса Олеговна… — еще в дверях занудил Игнатий Петрович. — Не угодно ли вам будет прогуляться со мной по вечернему городу. Я покажу вам проспект Металлургов! Совершенно волшебное зрелище! А эти три черепашки — истинный шедевр топинарного искусства!
— Так! Ему больше не наливать! — распорядился Егор Игоревич Белкин — Люсин воздыхатель. — Он слов не знает! Что это, я не знаю, искусство какое-то выдумал!! Я вот вам так скажу: гулять вам все равно придется, потому как мы с Люсей хотим остаться наедине. Но я настоятельно требую! Василиса, Игнату — ни глотка!
— Что это вы, батюшка, надрываетесь? — сложила накрашенные губки гузкой Василиса. — Мы, между прочим, только что гуляли, весь этот самый проспект оббегали, с собачкой. Чего ж мне, теперь еще и Игнатия Петровича выгуливать?
— А давайте к столу! — попыталась прекратить споры Люся. — Я такой пирог купила!!
— Благодарствуем, Людмила Ефимовна, — проникновенно произнес Игнатий и даже приготовился пустить слезу умиления, но опять вмешался Егор Белкин.
— Да, Люся, заверни им в газетку.
Василиса едва сдерживалась, чтобы не наговорить грубостей, однако ж еще остерегалась — тонкий по натуре и хорошо воспитанный Игнатий мог схлопотать инсульт, если бы услышал, что она может сказать.
— Нет, нет и нет! — весело затрещала Василиса и капризно затрясла ручками. — Я вам хочу сообщить одну новость! Егор Игоревич! Егор Игоревич, послушайте меня… Егор… Да заткни ты ему рот, Люся!!!
Люся только махнула рукой — да пусть орет, кто его боится?
— Господа! Пройдемте в комнаты, мне есть что вам сообщить! — все больше заинтриговывала гостей Василиса.
Господа потянулись в гостиную. Люся тут же накрыла маленький журнальный столик, принесла чай, пирог и уселась, смиренно ожидая, что на этот раз выдумала ее подружка.
— Господа! Рада вам сообщить, что у меня в эту субботу день рождения!! — вдруг ляпнула Василиса.
Люся чуть не поперхнулась чаем — это ж надо такое выдумать! Да до дня рождения Васи еще месяцев восемь ждать!
— И я приглашаю вас на праздник! — между тем лучилась от счастья Василиса.
— И сколько вы уже прожили? — некорректно спросил Егор Белкин.
— Ну почему это «прожили»? — парировала Василиса. — Я еще только начинаю жить!
— А раньше о чем думали? — не отступал Егор Игоревич.
