«…Здоровье самого Феликса Эдмундовича находилось под угрозой. Оно было серьезно подорвано еще в молодости тюрьмами и ссылками. После Октябрьской революции, в годы Гражданской войны, Феликс Эдмундович, не щадя своих сил, вел борьбу с контрреволюцией. Вот уж про кого, действительно, можно сказать, что он горел на работе. Несколько раз правительство, ЦК партии и лично Владимир Ильич Ленин предлагали ему отдохнуть и подлечиться в Крыму и на Кавказе. Но Феликс Эдмундович всегда горячо возражал, убеждая, что сейчас нет причины ему волноваться о своем здоровье. Да и обстановка не позволяет. Вот кончится Гражданская война, тогда можно будет и о здоровье побеспокоиться. Но кончилась Гражданская война, и на очередь стали другие неотложные дела.
…А между тем нечеловеческое напряжение многих лет все настойчивее давало себя знать. Феликс Эдмундович очень похудел, сильно кашлял. Участились перебои сердца. Летом 1925 года Центральный Комитет партии категорически потребовал, чтобы Ф. Э. Дзержинский отправился на Кавказские Минеральные Воды по рекомендации доктора Левина (врач Лев Григорьевич Левин в ту пору занимал пост старшего консультанта Санупра Кремля и был ответственным за состояние здоровья Ф. Э. Дзержинского и В. Р. Менжинского. – Авт.). И вот Феликс Эдмундович получает отпуск. На станции Минеральные Воды его встретили секретарь Терского окружного комитета партии С. О. Котляр, директор курортов Кавказских Минеральных Вод С. А. Мамушин и я. По дороге Феликс Эдмундович буквально забросал нас вопросами. Интересовался курортами: какая пропускная способность их летом, как поставлено медицинское обслуживание, в чем нуждаются? И тут же сказал:
– Мне кажется, настало время все курорты перевести на круглогодовую работу. Потребность в этом у трудящихся очень большая. Вы, товарищ Мамушин, соберите все данные о работе вверенных вам курортов и зайдите ко мне на дачу, ну хотя бы через недельку. Мы с вами подготовим материал для обсуждения этого вопроса в Москве. Как член правительства и председатель Высшего Совета Народного Хозяйства, обещаю вам оказать помощь.
В Кисловодске Ф. Э. Дзержинский поселился на даче Терского губотдела «Карс». Должна была приехать и жена его, Софья Сигизмундовна. На втором этаже для них была приготовлена квартира из трех комнат. Но Феликс Эдмундович решительно отказался в ней жить.
– Зачем мне такая большая квартира? Софья Сигизмундовна приедет только через две-три недели, и мне вполне достаточно одной комнаты!
…Помню и такой разговор Феликса Эдмундовича со мной. Речь зашла о чекистах, которые находились на лечении в Кисловодске, в санатории имени В. И. Ленина.
– Весьма возможно, что кто-нибудь из них пожелает прийти ко мне – поговорить, посоветоваться. Я не должен лишать их такой возможности. Ведь во время отпуска я имею больше свободного времени и могу поговорить с каждым по душам. Вы, пожалуйста, не препятствуйте и пропускайте их ко мне.
И к Феликсу Эдмундовичу на дачу «Карс» постоянно приходили сотрудники ОГПУ, отдыхающие в санатории им. В. И. Ленина, находящемся неподалеку (на самом деле это была Кисловодская кардиологическая клиника имени В. И. Ленина Пятигорского бальнеологического института на КМВ, находящаяся в бывшем санатории С. Н. Ганешина. – Авт.), да и не только они, а все, у кого была необходимость увидеться с ним. И ко всем он относился с дружеским участием, интересовался личной жизнью, работой, здоровьем, лечением. Многие свои прогулки Феликс Эдмундович совершал совместно с В. Р. Менжинским, также лечившимся в то время в Кисловодске.
…Ф. Э. Дзержинский давно мечтал подняться на гору Машук.
– Иоанн Львович, – обратился он как-то к лечившему его доктору Баумгольцу, – я очень хочу осмотреть в Пятигорске лермонтовские места и подняться на гору Машук. Что вы на это скажете?
Доктор Баумгольц задумался:
– Что я могу ответить вам, Феликс Эдмундович? Ноги сердца не лечат. Но если уж у вас такое большое желание подняться на Машук, то по крайней мере обещайте мне, что не будете переутомлять себя, обязательно делайте через каждые 50 шагов минутную передышку.
Дзержинский дал слово неукоснительно выполнять все «требования медицины». Вот и знаменитая гора… В. Р. Менжинский, тоже поехавший с нами, остался с одним из наших сотрудников губотдела у подножия Машука. Я вызвался сопровождать Феликса Эдмундовича. Медленно поднимались мы по узкой тропке. Впереди шел Ф. Э. Дзержинский. Обещание, данное врачу, он выполнял самым тщательным образом: как только пройдет 50 шагов, так минутную остановку сделает. Поднялись мы на Машук. Прилегли отдохнуть. Феликс Эдмундович несколько минут лежал молча. Не знаю, о чем он думал. Может быть, о трагической судьбе гениального поэта. Может быть, в молчаливом благоговении созерцал раскрывшуюся перед глазами красоту горного пейзажа. А может быть, совсем иные мысли заставили его задуматься и уносили его туда, в сердце России, в Москву, в Кремль, где ждал его рабочий кабинет и дела, дела, дела…
Феликс Эдмундович с восхищением смотрел на раскрывшуюся перед нами панораму.
– Во что бы то ни стало надо побывать везде. Теперь, как только выдастся свободный от процедур день, я уж не усижу на даче. Поскорей бы Софья Сигизмундовна приезжала. Я и ее соблазню на эти прогулки. Пусть тоже полюбуется.
Впоследствии Феликсу Эдмундовичу удалось осуществить свои желания. Вместе с Софьей Сигизмундовной он побывал и в замке и на горах. А излюбленным их местом в Кисловодске были Красные камни, неподалеку от дачи «Карс». Чуть ли не каждый день они ходили к Красным камням, где на одной из скал был высечен барельеф Владимира Ильича…»
[61]
Недавно РГАСПИ рассекречен Фонд 76, Опись 3 «Документы о деятельности Дзержинского в ВЧК – ОГПУ», где находится ряд интересных документов, повествующих об отдыхе и лечении Ф. Э. Дзержинского в Кисловодске на даче «Карс». Вот, например, письмо Ф. Э. Дзержинского, адресованное личному врачу М. Г. Кушнеру из Санитарного отдела АОУ ОГПУ СССР, где он рассказывает о своем лечении и трогательно заботится о здоровье зампреда ОГПУ Г. Г. Ягоды.
«Письмо М. Г. Кушнеру о лечении Г. Г. Ягоды и В. Р. Менжинского
15.09.1925 г. Г. Кисловодск
Т. Кушнер
Дорогой товарищ! Кроме краткой телеграммы о результатах консилиума по здоровью Ягоды я от Вас вопреки уговора ничего не получил. Консилиум не определил крайнего срока отъезда Ягоды, а поэтому т. Молотов не смог просить т. Ягоду до возвращения Менжинского не уезжать. Между тем надо Менжинскому до начала работы закрепить достигнутое, ибо иначе ГПУ останется на зиму и без Ягоды, и без Менжинского. Зачем Вы не пишете об установленном для Ягоды режиме и как он его выполняет. Я боюсь, что мы Ягоду таким образом выведем из строя на слишком продолжительный срок. Почему вы мне не пишете? Я поправляюсь: принял 12 ванн, но стала болеть правая нога в бедренном суставе. Прошу Вас не только написать мне о здоровье Ягоды и что Вами делается, чтобы максимально сберечь его. Будет ли хорошо в октябре посылать Ягоду в Кисловодск?
