Ко всему прочему на базе Центральной Кремлевской поликлиники ЛСУК с июня 1932 года были открыты трехмесячные курсы специализации по ЭКГ (ведущие специалисты С. Е. Карпай и В. Е. Незлин) под руководством Я. Г. Этингера. С марта 1938 года электрокардиографический кабинет был оборудован в доме отдыха СНК «Красные камни», построенном в центре Кисловодска. Можно категорично утверждать, что без персоны профессора-кардиолога Я. Г. Этингера все члены и кандидаты в члены политбюро ЦК ВКП(б), сотрудники аппаратов ЦИК и СНК СССР и, несомненно, руководство НКВД СССР остались без должного современного медобслуживания, а Лечебно-санитарное управление Кремля оказалось бы по уровню функциональной диагностики в каменном веке. Правительство СССР и лично И. В. Сталин сполна расплатились с выдающимся врачом и просто порядочным человеком Я. Г. Этингером за все его научные изыскания и внедрения в системе ЛСУК. 18 ноября 1950 года его, больного стенокардией, арестовали по так называемому «Делу врачей-убийц», долго пытали во внутренней тюрьме МГБ СССР, где он и умер от паралича сердца в камере 2 марта 1951 года.
Электрокардиограф британской компании Cambridge Scientific Instrument Company, использовавшийся в 30–40-х годах Лечебно-санитарным управлением Кремля
Однако еще раз вернемся к самому санаторию «X лет Октября». Существует достаточно известная книга А. А. Акулова «Архитектор Сталина», где автор в весьма туманных красках описывает подробности биографии М. И. Мержанова, не уделяя мелочам особого внимания. А как говорится, в мелочах и есть вся правда! Мне книга А. Акулова нравится тем, что, несмотря на многие свои явные недостатки, автор в основном выдерживает в тексте даты возведения зданий, построенных по проекту М. И. Мержанова, возможно сверяя их по архивным документам. Вот что пишет А. Акулов о санатории «X лет Октября»:
«…Один из санаторных комплексов в центре Кисловодска, получивший название «10 лет Октября», отметил юбилей Советской власти закладкой нового трехэтажного корпуса по проекту Мержанова. Это достаточно сдержанное в архитектурном отношении здание, почти вплотную придвинувшееся к крутому склону горы, замыкающей санаторную территорию с южной стороны. Здесь, как и в здании пятигорского банка, применен «принцип углового балкона», но в данном случае это был уже не вынужденный, а изначально задуманный архитектором композиционный прием. Срезанный угол здания служит завершающим штрихом ритмической пилообразной структуры фасада, которую образуют лоджии санаторных палат-номеров. За этой «пилой», имеющей, как теперь стало понятно, исключительно функциональное происхождение, находится тектонически обусловленный глухой участок стены, а уже за ним визуальная перспектива фасада замыкается изящным полукруглым, типично конструктивистским эркером, в который вынесены лестничные коммуникации корпуса. Еще один композиционный акцент – входной шлюз, представляющий собой портик на тонких столбах-колоннах, снабженный сверху плоской крышей-солярием.
Основоположник клинической электрокардиографии в Лечебно-санитарном управлении Кремля профессор-кардиолог Я. Г. Этингер. Фото сделано во внутренней тюрьме МГБ СССР, ул. Дзержинского, д. 2
Через несколько лет в другой части санаторной зоны был возведен корпус по проекту И. А. Фомина (на самом деле санаторий № 10 «За индустриализацию» по проекту И. А. Фомина был сдан в конце апреля 1930 года. – Авт.). Интересно сопоставить эти два корпуса. Главное их отличие состоит в самой постановке зданий по отношению к ансамблю санатория, к городским транспортным и пешеходным магистралям. Если строительство первого из них было направлено прежде всего на выполнение изначальных лечебных целей, то возведение второго диктовалось и градостроительной необходимостью. Поэтому этот новый корпус украсили мощный колонный портик и башня-ротонда, хорошо видная с наиболее оживленных пешеходных трасс центра Кисловодска. Подчиненному природной ситуации мержановскому объему противопоставлен свободный, расположенный на относительно спокойном рельефе фоминский корпус. Отсюда – в корне различные композиционные средства, примененные архитекторами для формирования облика фасадов. В новом корпусе архитектора И. А. Фомина помимо ордерной системы еще и традиционная для классицизма бело-желтая цветовая гамма, в то время как М. И. Мержанов, задумав и осуществив свое здание в нейтральных ахроматических тонах, словно и ставил главной целью – выразить некую «контекстуальность» объекта по отношению к сложившемуся окружению. Этому принцип оказался определяющим: ряд следующих санаторных комплексов, построенных Мержановым в разных городах Северного Кавказа, сходны с этим корпусом, прежде всего, в аспекте решения проблемы взаимодействия «природного» и «искусственного». Таким образом, корпус санатория «10 лет Октября» (теперь он именуется «Жемчужина Кавказа») стал своего рода экспериментальной базой для отработки более сложных композиционных вариантов…»
[96]
Из текста А. Акулова непонятно, кому же все-таки был предназначен корпус № 3 санатория № 1 «X лет Октября», хотя автор почти две страницы текста посвятил внешним отличиям творчества М. И. Мержанова от архитектурных потугов автора проекта санатория № 10 «За индустриализацию» И. А. Фомина. Гораздо полезнее было бы рассказать А. Акулову о нравах, царящих в номенклатурном совнаркомовском санатории № 1 «X лет Октября», где за высоким забором вожди создали для себя именно то «коммунистическое общество», о котором они усиленно вешали лапшу на уши гражданам СССР. Осталась «за кадром» также и организация, занимавшаяся строительством корпуса № 3 в санатории № 1 «X лет Октября», словно это составляет государственную тайну. На самом деле тайны никакой нет, так как все, начиная от фундамента, кончая самими стенами корпуса № 3 санатория № 1 «X лет Октября», построил Строительный сектор Треста Кавминводской группы курортов, по документации, предоставленной АХО УД СНК СССР. Подчеркну, что абсолютно вся архитектурно-строительная документация построенных санаторно-курортных объектов Управления делами СНК СССР (как и, впрочем, ХОЗУ ЦИК СССР) хранилась в трех экземплярах. Первый экземпляр находился в сейфе учреждения, и доступ к нему имели руководитель санаторно-курортного объекта (комендант, директор), второй хранился в архиве местного управления ОГПУ/НКВД (в отделе, отвечающем за охрану правительственных учреждений), а третий имелся в архиве Секретного отдела Управления делами СНК СССР.
