Расположенные с противоположной стороны улицы заводские корпуса объединялись в единый массив и оформлялись в соответствии с общим духом проекта. Снос безвкусных мелких построек вокруг церкви Рождества Богородицы открывал храм вместе с трапезной со стороны улицы, однако колокольню, слишком выходящую за новую красную линию, видимо, следовало сломать. Выходившие на улицу переулки (с запада – Вятские, с востока – Бутырские) превращались в короткие озелененные бульварчики.
И все бы хорошо, но вновь сказалась застарелая болезнь московских зодчих – слишком широкий размах при явной недооценке реальных условий. Так, естественно, не удосужились зодчие из 7-й мастерской выяснить, насколько реальны их планы в отношении перестройки заводов, расположенных к востоку от улицы, как она может сказаться на технологическом процессе.
Все же в значительной своей части план выглядел более или менее реальным, и потому строители приступили к его осуществлению. Первенцем очередного этапа реконструкции стал жилой дом под № 65–67 – один из 10-этажных боковых корпусов, фланкировавших главное, 14-этажное здание. Строить дом предполагалось по повторно примененному проекту, впервые осуществленному в уже упомянутом известном ансамбле по проспекту Мира. Привязку проекта к конкретному месту выполнил А. Медведев.
Работы начались в 1953 году, однако шли не слишком быстро, и потому к 1955 году дом еще не был завершен.
Это обстоятельство сказалось на его судьбе самым неблагоприятным образом. Как известно, именно в 1955 году началась перестройка в советской архитектуре, которую большинство зодчих, в том числе и ведущих, восприняли как простую ликвидацию излишних украшений на фасадах.
Одной из первых жертв такого упрощенного понимания стал дом № 65. А. Медведеву пришлось наскоро переделывать проект. Понятно, что в уже выстроенной нижней части изменения могли коснуться разве что деталей отделки, но зато в верхней части дом пострадал весьма заметно. Прежде всего он лишился двух верхних этажей, превратившись в восьмиэтажный. Это дало возможность отказаться от вторых лифтов в подъездах (по строительным нормам считалось, что жильцы восьмиэтажного дома могут обходиться одним лифтом, а начиная с девяти этажей становился обязательным второй подъемник). Вместе с этажами дом потерял запроектированные в них лоджии и венчающие их фронтоны, а также лопатки на фасаде
[95]. Первый этаж пострадал не столь сильно, сохранив отделку под руст и арки над витринами расположенных здесь магазинов. Особо эффектным элементом стал глубокий арочный проем в середине фасада. Из него можно было попасть в два расположенных на первом этаже магазина – слева булочная, справа овощной. Просторные и светлые залы, со вкусом и умом подобранное оборудование делали посещение этих торговых заведений приятным, особенно по контрасту с тесным и грязноватым гастрономом, еще работавшим в старом двухэтажном доме на противоположной стороне улицы.
В целом дом выглядел неплохо, и постигшие его утраты воспринимались бы спокойно, если бы он превратился, как это было намечено, в составную часть архитектурного ансамбля. К сожалению, этого не произошло. Резко проявившееся стремление к экономичности строительства поставило крест на дальнейшей реализации ловейковского проекта. В запроектированном им центральном 14-этажном здании и в самом деле можно было найти целую кучу сомнительных решений, неоправданных усложнений, излишних украшений. Тем не менее общий замысел следовало признать удачным, и его осуществление могло полностью преобразить облик Бутырки. Но вместо того чтобы вдумчивой работой устранить недостатки проекта, его просто-напросто похоронили.
На месте, отведенном под 14-этажное здание, в 1957 году по заказу Минтрансстроя началось строительство самой обычной жилой восьмиэтажки (№ 53–63). Архитекторы А. С. Маркелов, Б. И. Тхор, А. С. Маркова, инженер Л. В. Семченко из института «Мосгипротранс»
[96] взяли за основу типовой проект «6–2» (в сущности, весьма удачный), сблокировав три корпуса в виде буквы «П» (подобно тому, как это делалось при застройке Ленинского проспекта). Первый этаж отводился под детский сад и столовую. Детский сад и в самом деле появился в северном крыле, а вместо столовой в центральном корпусе возник обширный, лучший во всей округе хозяйственный магазин. Средний корпус вошел в строй в 1959 году, боковые крылья (их автором считалась А. С. Маркова) сдавались в 1961 и 1962 годах. По тем временам дом был весьма хорош (в одной из его квартир поселился один из авторов – А. С. Маркелов), однако он не очень гармонировал со своим соседом – домом № 65, а последующая застройка улицы, в свою очередь, проигнорировала и его самого.
Завершения реконструкции пришлось ждать еще десять лет, в течение которых на левой стороне улицы продолжали стоять все те же двухэтажные домишки. Они дожили до 1972 года, когда на их месте начали сооружаться три огромных 16-этажных дома (№ И, 15, 21). Разработкой проекта вновь руководил И. Ловейко, вместе с ним работали архитекторы Ю. Гайгаров и М. Крупенио. Этому проекту Игнатия Иосифовича повезло больше, чем его предшественникам, – он был воплощен в жизнь. Однако результаты оказались разочаровывающими. Новые дома благодаря своей многочисленности и огромным размерам буквально «задавили» дома конца 50-х годов № 53–63 и № 65, ранее бывшие самыми большими на улице, и приняли на себя роль доминант. Но для нее они подходят не слишком хорошо: серые панели, грязные стыки между ними, чрезмерно массивные глухие основания вызывают ощущение мрачности и неряшливости. Окончательно испортило новые дома кустарное, разномастное остекление лоджий, предпринятое самими жильцами. Не спасли дела и двухэтажные вставки, в одной из которых разместилось столь светлое и радостное заведение, как Дворец бракосочетания.
На сей печальной ноте реконструкция Бутырки вновь замерла, если не считать перелицовку фасадов бывших заводских цехов, превращенных в офисные здания. Так что сегодня Бутырская улица остается одной из самых пыльных и серых среди крупнейших магистралей Москвы. Разнокалиберна и случайна ее застройка. Как тут не пожалеть о чудесном плане 50-х годов, так и оставшемся на бумаге и в макете.
Нелегкая судьба храма
Самый древний памятник Бутырок – сохранившееся здание церкви Рождества Богородицы в Бутырках. Первая, деревянная церковь появилась здесь еще около 1650 года, а в 1682–1684 годах вместо нее выстроили каменную, причем выстроили с размахом. По своему типу бутырская церковь относилась к наиболее традиционному типу большого четырехстолпного пятиглавого храма, внешне напоминая Успенский собор Новодевичьего монастыря. То, что столь крупный храм возник в пригороде Москвы, говорит об определенном значении, которое придавалось Бутыркам. Но гораздо большее внимание, чем основной храм, у исследователей вызывали его трапезная и колокольня. Трапезная считалась самой большой в Москве, в ней располагались два придела – Николая Чудотворца и Сергия Радонежского. Сомкнутые своды поддерживались четырьмя массивными столбами, что делало бутырскую трапезную уникальной для Москвы.
