Невесело улыбаясь, я поднялся по трапу небольшого самолета, рассчитанного максимум на десяток пассажиров, зато быстрого, надежного и очень комфортабельного внутри. Оказавшись же в салоне, увидел наконец тех, кто будет составлять компанию в экскурсии по Детройту. Что тут сказать… Хотя на самом деле сказать можно было многое.
Двое. Мужчина лет сорока и девушка лет двадцати пяти. Если первый вполне соответствовал моим представлениям о высокопоставленном сотруднике влиятельной корпорации, то девица… Дело даже не в возрасте, ведь ум и целеустремленность порой позволяют в сжатые сроки подняться по той или иной иерархической лестнице. Тут иное. Мозг аналитика всегда анализирует: обстановку, разговоры, людей вокруг. Это происходит само собой. Зачастую бывает сложнее понять всю логическую цепочку, заставившую тебя сделать вывод, чем получить нужный результат.
Сейчас же я четко ощущал – эта девушка не представляет из себя ничего особенного как личность. Да вообще ничего не представляет. Мужчина хоть тоже не производил впечатления, но был все-таки несколько более сформировавшимся, осознающим свое место в мире и цели. А эта… Однако первым делом следовало представиться.
– Имею честь представиться, Виктор Доронин.
– Джон Гиббс, – тусклым, невыразительным голосом отозвался мужчина. – личный помощник члена совета директоров корпорации Алена Раваля.
Взгляд в сторону девушки, но та лишь одарила меня пренебрежительным взглядом, после чего поправила упавшую на лоб прядь русых волос. Хм, однако!
– Мисс Сара Дженкинс, заместитель главы пресс-службы, – представил спутницу Гиббс, желая сгладить неловкую ситуацию. – Мисс Дженкинс имеет большие заслуги в поддержании благоприятного имиджа корпорации. Ей мы обязаны связями с несколькими телеканалами…
Так-так! Прозвучавшие затем названия были мне частью неизвестны, частью же были известны слишком хорошо. Те еще гадюшники, защищающие права всех, с кем в одном помещении-то находиться западло, не говоря до том, что прикасаться к таким можно, лишь пиная под зад или в другие места: педики, нарики, прочие меньшинства, страстно желающие, чтобы их образ жизни был перенят большинством, причем в приказном порядке на законодательном уровне. Политкорректность, ети ее! Та самая, которая требует суровых и немедленных кар для тех, кто не стесняется назвать мужиков, долбящихся в жопу, педиками и просто извращенцами; обдолбанных наркоманов в периодически обоссанных во время ловли кайфа портках выродками, недостойными находиться в приличном обществе; даунов и прочих умственно отсталых – не «альтернативно одаренными», а всего лишь генетическим браком.
Все с тобой понятно, Сара Дженикинс. Равно как и то, зачем именно тебя направили в мое общество. Чистые эмоции апологетки политкорректности и более серьезный взгляд Гоббса. Что ж, надо отдать должное автору идеи, хоть он и попытался доставить мне дополнительных хлопот. А пока… немного пошалим.
Короткий кивок в сторону мужчины, затем несколько шагов по направлению к девушке. Взять ее за руку и обозначить легкий поцелуй.
– Приятно видеть на борту красивую девушку, мисс…
Эх как она дернулась. Чуть было до потолка не подскочила и почти сразу вырвала свою руку.
– Это… Это! Русский дикарь! – взвизгнула девица. – Были бы вы гражданином США, я бы подала на вас в суд!
Чуть приподнятая бровь, легкая снисходительная улыбка… Они заставили ее захлопнуться, но взгляд… Была бы василиском, быть бы мне каменной статуей.
– Забавно, – произнес я, обращаясь «в пространство». – Если ведешь себя как джентльмен в «дикарской России», то это воспринимается с пониманием и даже одобрением. Если же в «передовой и прогрессивной» Америке, то сразу обвинят в варварстве и грубости. Еще и судом испугать пытаются… Нет уж, мисс, пугать у вас плохо получается. Попробуйте для начала дикобраза голой попкой испугать, вдруг да получится.
Легкая провокация и бурная реакция на оную доставили мне искреннее удовольствие. Равно как и то, что на протяжении всего перелета мисс Дженкинс показательно меня игнорировала. Я же тем временем вполне плодотворно пообщался с Гоббсом. Тот, по крайней мере, вдумчиво читал ту самую аналитическую записку. Не соглашался с ней, равно как и его начальник – это да. Но все же читал, приводил какие-никакие аргументы в ее опровержение. Считал, что наш вояж по различным районам Детройта поможет именно его точке зрения, а не моей.
Что же до мисс Сары… Она ничего из аналитики не читала. Ей было достаточно выводов, которые «борчиху» за права меньшинств и как бы «угнетаемых» категорически не устраивали. И распечатала уста девица лишь один раз, после одного из моих высказываний, впрочем, всего лишь иными словами пересказывающего маленький кусочек аналитической записки.
– Понимаете ли, Джон, уникальность Детройта состоит в том, что доля белого населения – куда я без сомнений включаю и его латинский подвид в лице мексиканцев и жителей стран Южной Америки – снижалась год от года, причем катастрофическими темпами. А вот доля преступности и разрухи повышалась. Возьмем за точку отсчета тридцатые годы. Белое население более девяноста процентов, число ограблений на сто тысяч лишь немногим более сотни, чисто убийств – всего четыре.
Начало семидесятых – эпоха бесноватого Мартина Лютера Кинга, «черных пантер» и прочей швали, на словах борющихся за равные права, а на деле мечтающие о превосходстве над белой расой и только об этом. Доля белых – немногим более половины. Число ограблений на сотню тысяч населения – полторы тысячи. Число убийств – более трех десятков.
Наконец, переходим к началу разгула политкорректности, то есть к девяностым годам. Доля белых колеблется между двадцатью и десятью процентами, причем неуклонно снижается. Официальное число ограблений несколько снижается. Это, как свидетельствуют определенные данные, происходит лишь потому, что по-крупному грабить особо уже и некого – люди с деньгами покидают город, – а мелкие и не регистрируют особо. Да и вообще, многие районы становятся зонами, куда полиция опасается даже заходить малым числом и без средств усиления. Зато убийства не спрятать, их по-любому приходится регистрировать. Их число – под шесть десятков на сотню тысяч за год. И это лишь уголовная статистика, без добавления экономики, о которой отдельный разговор. Исходя из этого…
– Гнусный расист!
О, какие люди, какие голоса… Интересно даже. Может ли она сказать что-то помимо клише? Проверим, может быть, голос разума все же способен просочиться через стену откровенной глупости человеческой.
– Это не я, мисс Дженкинс, это цифры с сайта вашего же американского правительства. Также советую посмотреть падение уровня доходов города и сравнить его с изменением процентного состава населения. А насчет расизма… – говоря, я одновременно серфил по Интернету, выискивая нужные фоторепортажи с улиц города Из числа тех, которые не были включены в переданную заказчику аналитику, как особо «сочные и забористые».
– Смотрите и наслаждайтесь, мисс Сара, – с этими словами я повернул планшет экраном к девице и начал листать фотографии, комментируя по ходу: