– Пять человек не сумели задержать сопливую девчонку и Балашова?! – безудержно хохотал Эрнст. – Ой, ой… Представляю афишу Филона! Опустили его ниже фундамента, ну, так ему и надо. А что будет, если мы докажем обратное его версии, что не Балашов убил?
– Он твое отношение чувствует, поэтому не включает нас в работу, меня за компанию с тобой отставил.
– Отлично, что не включает, дал нам время.
– На хрена тебе антагонизмы? Филон потом накапает начальству…
– Пусть сначала докажет свою правоту. Понятно, из подозреваемого легко выбить показания против него, поэтому, дай бог, чтобы он не отловил Балашова до тех пор, пока мы не разберемся.
Эрнст припарковался у частного особняка, взглянул на часы:
– Минута в минуту, мы точны, как короли.
– Погоди, у меня идея есть. Чего мы вцепились в тех, кто фигурирует в списке несколько раз? Давай прощупаем граждан, кто по одному разу упомянут, может, они сговорчивей окажутся?
– А хорошая идея, я ее принимаю. Но сейчас, раз уж приехали, допросим Алексея Лукьяновича.
Моложавая женщина в белоснежном фартуке провела их в каминный зал, Ким, шагая по натертому до зеркального блеска полу, шепнул Эрнсту:
– Нам не следовало разуться?
– Полагаешь, в этом доме не найдется швабры и тряпки, чтобы убрать за нами? Может, мы у преступника в доме, чего с ним церемониться?
– Такой домище по карману только преступнику – мое глубокое убеждение. Копни его – и нары сами прибегут за ним.
Алексей Лукьянович идеально подходил под образ пахана крупной группировки: рожа уголовная, взгляд пустой, фигура… У подобных людей нет фигуры, у них габариты. Неожиданными его ответы не стали, он понятия не имел, ни кто такая Ксения, ни что за список она составила, ни что означают цифры.
– Вы из-за пустяков таких побеспокоили меня?
Ворочать языком ему было лень, как и сделать лишнее движение. За время диалога Алексей Лукьянович величаво восседал в кресле и ни разу не переменил позы.
– А вы считаете пустяком убийство и список, в который внесены четыре раза? Вас не беспокоит, что та же Ксения Макаровна строила на ваш счет коварные планы? И неизвестно, кто еще с ней этим занимался?
– Мне плевать. Сумасшедшие с их безумными планами меня не колышут. У вас все, господа?
У Насти тряслись поджилки, когда шла за необходимыми покупками, хоть она и изменила слегка внешность. Под косынкой (в сумке Ланы нашлась) спрятала волосы, купила дешевенькие солнцезащитные очки – все изменения. Озиралась по сторонам, словно больная с манией преследования, но в ее положении нежелательны любые встречи, даже со знакомыми. Конечно, за утро милиция не могла предупредить всех, кто ее знает, что они разыскивают Настю, а все же страшно. Страшно дурно думать о приятелях – вдруг сдадут, страшно и стыдно очутиться в следственном изоляторе, еще страшней сесть за решетку.
К магазину строительных инструментов и материалов она пришла к открытию и сразу подалась к продавцу.
– У меня ремонт, – зачем-то объяснила она. – Мне нужен топор и… пилочка, чтобы пилила твердые материалы.
– Лобзик или напильник? – уточнил он.
– Э… – стушевалась Настя, так как понятия не имела, чем одно отличается от другого, но на всякий случай улыбалась. – Я позабыла… Мне мастера называли… я не записала, понадеялась на память.
– Тогда скажите, что нужно распилить?
– Железку.
– Железки разные бывают. Какую примерно?
– Э… Такое металлическое колечко… с палец толщиной.
– Ну, пилки у нас в наличии только для электрических приборов…
– Нет, нет, мне без электричества, вручную.
– Вручную подойдет напильник.
– Точно подойдет?
– Не сомневайтесь. Если вы читали или смотрели исторические фильмы, то должны помнить, как узники пилили оконные решетки, цепи, даже кандалы. Им передавали напильники, запеченные в хлебе, вот напильником они и пилили.
– А, да, да, – глупо закивала Настя. – Вы правы, напильник подойдет.
Продавец показал ей топоры, напильники продавались в другом отделе, он любезно отвел ее туда, помог выбрать, рассказал о каждом инструменте, надеясь, что в следующий раз она придет в этот магазин. Разумеется, Настя выбрала самые дешевые, оплатила покупки и получила пакет. Несла назад, то и дело меняя руки, топор и набор напильников показались ей невероятно тяжелыми. При виде милиционера в форме или сотрудника дорожно-транспортной службы Настя панически поворачивала в другую сторону и бежала, оглядываясь.
20
– Момент, старлей… – сказал паренек по имени Геракл, щелкая мышью и открывая базу данных. – Вот он, красавец!
– Ну-ка, ну-ка… – наклонился к монитору Эрнст, Ким последовал его примеру.
– Да я могу устно изложить, чтобы вы глаза не портили, – отхлебывая чай, сказал Геракл. – К тому же я успел выяснить подробности. Три ходки, все статьи за мошенничество. Мелко плавал, но лет семь на приколе.
– Чем он отличился в те времена? – спросил Ким.
– Всобачивал фальшивые камешки по сходной цене, это был его первый срок. Второй – за продажу липовых акций, попался глупо, когда директор изъявил желание купить свои же акции, но покупать пришел не один, а с милицией. Третий срок получил за ходки к пенсионерам, нет, не грабил, те сами отдавали ему деньги за обещания обогатиться. Какой же народ у нас тупой!
– Все мечтают разбогатеть быстро, за один раз, – весело подметил Ким. – А мышеловка работает бесперебойно. Чем он сейчас занимается, где работает?
– Бывшие мошенники не склонны к труду, им скучен однообразный процесс, следовательно, он продолжает в том же духе, только пока не попался.
– Я бегу к зампрокурора, – заявил Эрнст. – Отпечатай мне эту наглую рожу, положу ее в нагрудный карман, ближе к сердцу.
На этот раз Максим облюбовал апартаменты в недостроенном жилом массиве недалеко от центра города. Стройка была временно прекращена, охранялась, но массив на то и массив, что за всеми объектами не уследишь, а на серьезную охрану строители скупятся. Вагончик со сторожем стоял далеко, опасаться в принципе нечего.
– Нет, дорогуша, не увиливай, – бесновался Максим. – Охотно верю, что ты не знаешь, за что убили твоих сестер и тетку, но примерно догадываешься. Я вижу по твоим бесстыжим глазам, ты в курсе дел тетки, а значит, и сестер.
– Не знаю! – ощерилась Лана. – Сколько повторять?
За сегодняшний день у Максима не раз появлялось желание надавать ей по заднице, да руки-то в наручниках. Он подошел к Лане, сидевшей на аккуратно уложенных кирпичах, и, потрясая обеими руками, зарычал:
– Деточка моя, ты понимэ, что осталась жива по чистой случайности? Потому что ушла в магазин! А если бы была дома, то я бы и твой труп нашел. Ты понимэ, что убийца ищет тебя? Если своих извилин не хватает, воспользуйся моими.
