– Меня?! – вытаращила глазищи Лана. – Ищет? Значит, хочет убить? За что?!
– За то же, за что он прикончил твоих сестер! Давай по порядку. Вы же тетку не любили, значит, была причина. Почему вы не любили тетку?
Но Лана находилась во власти мысли, что ее ищет убийца. Обладая живым воображением, она представила, как убегает от него по улицам, попадает в тупик, такой же, где догнал ее Максим. И вот появляется убийца с большим-большим ножом, похожим на саблю, идет к ней, замахивается…
– Я кому говорю? – взревел Максим.
– А! – вскрикнула Лана. Настолько отвлеклась, что забыла о присутствии Максима, потому испугалась его грозного голоса.
– Это невозможно! Ты дура! – ругался он, разгуливая по огромной квартире, где в будущем поселятся состоятельные люди. – Не знаю, как достучаться до тебя. Ну, хочется тебе попасть под нож убийцы…
– Не хочется, Макс, – вставила она.
– …попадай! Иди, иди! Пусть он тебя прирежет, как козу. А я и Настя при чем? Вы с теткой кому-то перешли дорогу, а мы должны страдать?
– Макс, посмотри хорошенько визитки. Ты же умный, не то что мы с Лорой. Ты придумаешь, как нам найти его…
Постепенно речь Ланы угасла под уничтожающим взглядом Максима. Она поджала губы, ее глаза умоляли быть к ней снисходительней.
– Если у тебя здесь пусто, – постучал он наручниками по голове, – то ничто не поможет. Я смотрел! Каждую читал со всех сторон. Ну, не написано там, кто есть убийца, как зовут и номер его телефона.
– Настя! – обрадованно вскочила Лана.
Действительно, пришла Настя, поставила у ног покупки и поспешила присесть на кирпичи.
– Еле донесла.
Максим кинулся к поклаже, как к спасательному кругу кидаются тонущие в море, а Лану интересовал более важный вопрос, чем наручники, хотя проблем с ними куча, не стоит и говорить, каких именно:
– А поесть принесла?
– Нет, – виновато сказала Настя и упредила просьбы: – Не упрашивайте, больше не пойду никуда, лучше буду голодной. Мне все время казалось, будто за мной следят, так с ума сойти недолго.
– Но мы же не можем сходить, – накуксилась Лана. – Как с этими штучками идти в магазин?
Максим достал топор, оценил его положительно:
– Классно! Ланка, ко мне! – Поискал, где удобней разбить цепочку, а в строящемся доме полно бетонных выступов, балок. – Клади цепочку на уголок… Руки вниз тяни! Так…
Девочка зажмурилась, Максим ударил топором один раз, примериваясь, второй – приложив силу. И полный порядок, цепь разъединилась, бетон повредился – должно быть, некачественный.
– Ух ты, какие браслетики! – осматривая запястья, пришла в восторг Лана. – Я бы их оставила.
– Чтобы первый случайный мент тебя схапал? – фыркнул Максим.
– Теперь ты клади… – взяла топор Лана.
– Не-не, – отказался он. – Настя перебьет.
– Я? – ужаснулась та, отшатнувшись. – Ни за что!
– Ой, что тут перебивать? – пожала плечами Лана. – У меня получится.
Максим не стал настаивать на участии Насти, видя ее состояние, доверился Лане. Но когда она замахнулась, будто собралась рубить дрова, он заорал:
– Стой! Глаза открой. И смотри, куда топором бить, а то нечаянно отрубишь мне голову. Готова? Руби!
Бах! У нее получилось с первого раза. Итак, осталось распилить браслетики, дело это муторное и длительное, без пищи никак не обойтись, время и без того перевалило за полдень.
– Настя, будь другом, выйди еще раз, – попросил он. – Магазин недалеко…
– Я всего боюсь, всего! – нервно произнесла она, съежившись. – Боюсь сторожей на этой стройке, милицию, прохожих, знакомых…
– Привыкнешь.
– Я не хочу привыкать! – закричала она. – У меня было все хорошо! Я училась, работала, встречалась с друзьями… А теперь у меня ничего нет. И все из-за вас!
– Тем более тебе придется выйти, – увещевал Максим. – Пойми, нам надо поесть, чтобы мозги варили. Как им придумать выход, если варить не будут? Настя… мы просим.
– Настенька, – подключилась и Лана, – я бы пошла… В следующий раз, клянусь, я побегу в магазин…
– И на обратной дороге все проглотишь? – остудил ее Максим. – Настя, я до вечера пилить буду, мы тут подохнем, даже воды у нас нет. И газет купи, на них спать теплее.
Настя нехотя поднялась, не говоря ни слова, поплелась к выходу, а Максим построил из кирпичей нечто похожее на стол и табуретки, начал пилить наручник на левой руке.
– Зам двинул к прокурору, тот дал добро, а Филона вызвал на ковер, – закончил Эрнст, поднимаясь по лестнице. – Я сразу помчался сюда и ждал вас, так что про ковровые разборки ничего не знаю.
– Филон выкрутится, – пессимистично заявил Ким. – У него дар убеждения и внушения…
– На меня его дар не действует.
– А на прокурора и зама подействует.
Пришли. Эрнст жестами распределил сопровождающих оперов, которые встали по бокам входной двери, а сам позвонил. Звонил несколько раз.
– Да кончай кнопку мучить, – сказал Ким. – Его нет дома. Этим людям стыд и совесть заменяет собачье чутье, их надо брать с первого захода без повода, а потом разбираться. Биулин почуял жареное и слинял.
– Может, не открывает? – возразил Эрнст. – Зови понятых, будем взламывать замок.
– Ты вообще?.. – Ким покрутил пальцем у виска, Эрнст его успокоил, похлопав по плечу:
– Не переживай, у меня ордер на обыск. Зови, зови. Биулин – наиболее реальный подозреваемый, думаю, мотив у него есть, следовательно, у нас не будет проблем.
В квартире хозяина не оказалось, а по небольшому беспорядку стало очевидно, что он собирался второпях, не потрудился закрыть ящики комода и письменного стола. Отсюда сделали вывод: Биулин не вернется домой, если улики у него и были, то он либо уничтожил их, либо унес с собой. Но, собираясь второпях с целью убежать от милиции, людьми руководит паника, следовательно, они невнимательны, рассеянны. Эрнст очень надеялся на рассеянность Биулина, но…
– Раз сбежал, значит, знает свою вину, – сказал он, доставая звонивший мобильник. – Закругляемся, теперь в розыск подадим. Слушаю…
По мере того как он слушал, лицо его прояснялось, глаза округлялись, челюсть отвисала, пару раз он произнес:
– Ни фига себе…
– Чё там? – нетерпеливо спросил Ким.
Перерабатывая в уме информацию – она явно была сногсшибательной, – он сложил мобильник, убрал его, после паузы ответил:
– Поехали. Список Ксении Макаровны преподнес сюрприз.
Максим с Ланой устроили второй перекус, у Насти из-за депрессии аппетит отсутствовал. Однако и в этом состоянии возникает потребность в занятии, которое слегка отвлекает, Настя перебирала карточки из визитницы. В ее голове бродили несформировавшиеся идеи, поэтому время от времени она задавала вопросы:
