– Вы уверены, что убил мужчина?
Максим, не привыкший к физическому труду, распилил всего-навсего один браслет. Второй было неудобно пилить левой рукой, он поручил это дело Лане, как наиболее устойчивой в психическом плане, следовательно, понимающей, что и как надо делать. Он доедал бутерброд, на вопрос Насти ответил, не задумываясь:
– Уверен. Это был мужик, достаточно ловкий, чтобы не дать ни одной из сестер убежать. Нет, женщина не справилась бы с поставленной задачей. А почему ты спросила?
– Потому что здесь есть пятипроцентная карточка из ювелирного магазина. Вещь покупалась дорогая, не менее десяти-пятнадцати тысяч.
– Считаешь, мужчина не способен купить ювелирное изделие?
– Да, конечно…
– Кстати, посмотри внимательно, по большей части визитки убийце давали мужчины…
– Ну, это не аргумент, – не дослушала Настя.
– Согласен, тем не менее визитница мужская, а не женская.
– Между прочим, – повертела в руке визитницу Настя, – эта штука дорогая.
– Угу, – с набитым ртом выговорила Лана. – Лора тоже сказала, что визитница фирменная и дорогая. Только ни один продавец не вспомнит, как выглядел человек, который купил визитницу, даже если их купили всего две штуки. Мы думали, в визитнице он держит и свои карточки, но там ни одной повторяющейся нет.
– Не вспомнят… – отрешенно повторила Настя и вдруг приложила кончики пальцев к подбородку, глаза ее лихорадочно заблестели. – Знаете, есть простой способ узнать имя.
– Чье имя? – не поняла Лана.
– Того человека, который потерял визитницу.
– Убийцы? – спросили в унисон Максим и Лана.
– Да, – мелко затрясла головой в знак согласия Настя, словно не верила в этот простой способ или боялась, что мысль улетучится.
Максим пересел к ней на кирпичи, взял карточки и раздвинул их веером, но так и не понял, что имела в виду Настя, потому спросил:
– Каким образом?
Она сглотнула нервно, забрала у него карточки, потом выбрала несколько и разложила на кирпиче:
– Видишь, это карточки на скидки, получил их, без сомнения, владелец визитницы.
– Убийца, – уточнил Максим. – Он же выронил ее у тетки Ланы.
– Ну, да, да. Я про карточки на скидки. Не знаю, как сейчас, но однажды моя приятельница покупала кольцо, и ей дали карточку, просто дали…
– Стоп, Настя, я не понимаю, куда ты клонишь.
– В некоторых магазинах при выдаче дисконтной карточки вносят данные того человека, который делал покупки…
– Ммм! – схватился за голову Максим, будто она у него резко заболела, вскочил и забегал по бетонному полу. – Как же я не сообразил раньше! Кассир, выдавая карту, заполняет в компьютере анкету, куда вносит данные покупателя. Это адрес, фамилия, имя, отчество!!! Ай, блин! Это же действительно просто… Настя, Настя! Посмотри, может, я проглядел, банковской карточки там нет?
– Убийца у нас в руках! – подпрыгнула Лана, сжав кулачки.
– Банковской нет, – развеяла надежды Настя.
– Жаль, – продолжил в ажиотаже ходить Максим. – А то бы я попробовал украсть бабки со счета… Теперь надо принести карточку в магазин…
– Угомонись, Макс. – Настя снова потухла. – Конечно, это просто, но… Под каким соусом ты потребуешь имя владельца карточки? Нам не скажут имя этого человека, только сотрудники милиции имеют право запросить данные.
– Черт! – ударил кулаком в стену Максим. Стене ничего, а он поранил костяшки пальцев, замахал рукой в воздухе. – Кто пойдет в ментовку? Я – нет.
– Я в магазин – пожалуйста, – сказала Лана, выставив вперед ладони. – А в милицию – ни за что.
– Мне предлагаете?! – взбунтовалась Настя. – Не рассчитывайте на меня, я боюсь не меньше вашего. Не хочу, чтобы меня задержали. Кстати, я сразу же выдам, где вы находитесь. Как только меня отведут в зубной кабинет и скажут, что будут сверлить зубы без наркоза, я всех сдам.
– М-да, хорошенькая перспектива, – уныло буркнул Максим. – Думайте, как нам воспользоваться карточками. – Он сел на прежнее место и уложил руку на кирпичи. – Лана, пили!
21
– Из списка добропорядочной тетушки четыре человека умерли, – докладывал тот же паренек с могучим именем Геракл, искавший по базе данных Биулина. – Я, как всегда, решил самостоятельно выяснить подробности, чтобы освободить ваше время для более важных дел. А теперь догадайтесь с одного раза, как они умерли.
– Их пришили, – сказал Ким.
– Хм! Не просто пришили, – поднял палец Геракл, – два трупа нашли расчлененными, а два целенькими. Ни одно убийство не раскрыто, но меня терзают смутные предчувствия, что вы изящно и легко раскроете эти тяжкие преступления, раз они странным образом переплелись с новенькими трупами. – И подмигнул обоим.
– Надо просмотреть дела, – потирая подбородок, сказал Эрнст. – Неужели тетушка вместе с Биулиным отличились?
– Судя по тому, как быстро он сделал ноги, то наверняка замешан, – сделал вывод Ким. – Не, ребята, четыре трупа из одного списка – не случайность. Слушайте! А может, список составлен из тех, кого мошенник Биулин с пенсионеркой-инвалидкой решили завалить, да не успели, потому что сообщницу кокнули?
– А как объяснить цифры? – недоумевал Эрнст. – Если исходить из теории Филона, что это денежные суммы, то мне непонятно, как они ходили между убитыми, кто и кому давал или должен был дать. Но некоторые фамилии по нескольку раз упомянуты в списке, а цифры разные…
– Момент, ребята, – поднял руку Геракл. – Те, что по нескольку раз фигурируют в списке, как ни странно, живы.
– Допустим, – продолжил Эрнст, – тетушка с Биулиным путем шантажа вымогали деньги…
– Твоя версия в стиле Биулина, – одобрил Ким.
– Дай закончить, – отмахнулся Эрнст. – Но за такие суммы не убивают, вот к чему я вел. И Филон говорил то же самое. Для убийства мелковато, понимаете?
Геракл крутанулся в кресле, развернувшись лицом к ним, и высказал свое мнение:
– Я видел тетрадку, лично мне бросилось в глаза, что она потрепана, значит, тетушка завела ее давно и частенько листала, слюнявя пальчики. Отсюда вопрос: почему только четыре человека кокнуты, а не больше?
– А когда первый труп обнаружили? – поинтересовался Эрнст.
– Два года назад, – ответил Геракл. – Через пять месяцев второй труп нашли, а еще двоих – в конце прошлого года и в апреле этого. Но я не все вам рассказал.
– Не все? – заинтересовался Эрнст.
– Первые два трупа – близкие родственники: папа и сын по фамилии Докукины. Папе было пятьдесят восемь, сыну – тридцать четыре. Два других трупа родственных связей не имели, но возрастом были близки к расчлененному папе.
