Она здорово забила голову Лоре, та, не имея достаточно силы воли, принялась готовить Лану и повторила все в точности, что услышала от тетки. Девочка, кое-как теоретически подкованная, решила, что от нее требуют не так много, согласилась:
– Ну ладно, раз надо.
В назначенный день у Ксении Макаровны возникли непредвиденные обстоятельства: ее подруга сломала ногу, попросила помочь на первых порах, так как была одинока. Люди должны помогать друг другу – убеждение тети, но как оставить в квартире постороннего мужчину и маленькую девчонку одних? Решение само напросилось: свидание пройдет у девочек. Ксения Макаровна велела спрятаться старшим сестрам, чтобы человек чувствовал себя свободней, и привезла старшего Докукина, так сказать, «присмотреть» за девочкой.
Сначала все было тихо, потом Лора услышала крики Ланы, которой явно зажимали рот. Она распахнула дверь в комнату, увидела голый зад между тоненькими ножками Ланы, которая извивалась под Докукиным и пищала, Лору переклинило. То ли сказалась ненавистная «работа», взрастившая ненависть к мужчинам, то ли сестру стало жалко до безумия и боли, то ли произошел еще какой сдвиг, но Лора побежала в кладовку, где лежали вещи отца и деда – заядлых охотников, и достала нож. Лика пробовала ее удержать, но в старшей сестре появилось нечто страшное, отчего она отпрянула от нее в ужасе.
Лора очнулась, когда все было кончено. Докукин доходил, комкая пальцами простыню, зареванная Лана выползла из-под него и забилась в угол у стены, Лика сползла по шифоньеру, поджала ноги и затихла. И что было делать? Лора позвонила тетке:
– Он умер.
– Как умер? Ты что? Он же здоровый, как лось!
– Он умер, – повторила Лора. – Приезжайте.
Конечно же тетка бросила подругу с ее сломанной ногой, тотчас примчалась. Увидела, как именно умер клиент, сама чуть дуба не дала, но быстро пришла в себя и зашевелила извилинами.
– Ах, сучки, ах, гадюки, – запивая шок водой (водку девочки не держали в доме), говорила Ксения Макаровна. – Что ж ты натворила, милая, а? Как же на такое… Ну, Лора, удружила. Я вас содержу, помогаю, а вы… Все, тюрьма обеспечена всем троим. – Себя она не брала в расчет.
– Тетя Ксеня, что делать? – По лицу Лоры текли слезы.
– Что делать? – дернулась та, сжав кулаки. – А то и делать: избавляться от трупа надо. Потихоньку.
– Как? Мы его не вынесем, он тяжелый… Нас увидят…
– Как? – повторяла, словно попугай, тетя. – Ничего, срать захочешь, штаны снимешь. Придумаешь – как! Сама, сама, милая, думай. Хоть разрежь его на куски и вынеси частями, меня это не касается.
– Я не смогу.
– Убить смогла? И это сможешь. Или пусть он гниет здесь, в ванной, например. Или звони в милицию, сознавайся и сиди в тюрьме, выйдешь оттуда старухой, лет двадцать тебе точно дадут.
Она знала, что девочки не позвонят в милицию, потому вела себя соответственно. И чтобы племянницы активизировались, ушла, бросила их. Лора не решалась последовать совету, но труп куда деть? Некуда!!! Перетащили труп в ванную втроем, потом отправила Лану спать, и, как ни тошнило, как ни выворачивало ее, Лора взяла в руки топор…
– Это выше моих сил, – кинул папку на стол Максим. – Не могу больше читать, лучше сам расскажи коротко.
– Какие нежности, – фыркнул Эрнст. – А мы, бывает, собираем части тел, кому-то надо делать и эту работу.
– Сколько человек они таким образом?.. – не договорил Максим, сглотнув неприятный ком.
– Не они, а Лора, – поправил Эрнст. – Сына Докукина не ждали, а он явился под видом клиента к ним домой и хотел порешить трех сестер. Но девчонок три, они с ним боролись, Лора улучила момент, снова достала нож и… Потом поступила так же, как с его отцом, тете не сказав ни слова. После этого случая у Лики крыша поехала, она воспылала к сексу неукротимой любовью, отдавалась всем, кто попросит или подарит что-либо.
– Паншин говорил, Лора четверых зава– лила.
– И Лана подтвердила. Но двух человек ее заставили убить тетка и Биулин, действовали методом угроз, а мотив – себя спасали. Лана этого не знала, но сейчас нам стало известно, что оба убитых сидели с Биулиным в колонии, он там им задолжал крупную сумму, сначала один приехал должок взыскать, потом второй, не дождавшись ни дружка, ни денег. Теперь понимаешь, почему девчонки не вызвали милицию, когда убили тетку? Ниточка потянула бы весь клубок. Девчонки хитрые, – чему-то улыбался Эрнст. – Представь, обзвонили клиентов, а среди них и женщины были, и предупредили, что тетку убили, просили о домашнем борделе ничего не говорить милиции. Те и рады такой просьбе, у всех ведь семьи, скандалов не хотелось. Зато мы с Кимом намучились, не понимали, почему эти господа отрицают знакомство с Ксенией, почему их не беспокоил список.
– Скверно, скверно… На душе скверно.
Эрнст закинул руки за голову, улыбаясь во весь рот, дал неплохой совет, правда, известный:
– А ты водки выпей, я всегда так делаю, когда скверно. Но сейчас мне хорошо. Филону доказал, что он не прав, ему дали по шапке, в мою сторону он не глядит, а я доволен.
– Ну, передай ему от меня привет, – засобирался Максим. – Большой. Чтобы он им подавился.
– Не злись, все ведь обошлось. И пойми: против тебя было много улик, очень много… Заходи. Кстати! Ты ко мне домой заскочи, компьютер барахлит.
– Заскочу.
Он гулял по ночному городу, который очень любил. Когда-то. И было это давно, с другим Максимом, тот ему нравился больше. Но тем Максимом уже не стать, что-то внутри сломалось.
Неоновая реклама приглашала в варьете, он вспомнил, что пора бы выпить водки, к тому же повидать Настю, и зашел. Постоял до конца номера, поискал по залу глазами, а ему махала Кэт: мол, иди сюда. Сегодня он рад видеть Кэт. Максим упал на стул, познакомился с ее новым спутником.
Начался номер. Настин. Опять цыганский танец. Но Настя танцевала недурно, надо признать, на этот раз Максим ей поаплодировал, она ему подмигнула. После номера Кэт наклонилась к нему и ласково прошептала:
– Куда, негодяй, дел мои подушки?
– Извини, Кэт, я сейчас…
Максим поспешил в туалет за молодым человеком, моля бога, чтобы ошибиться. Пришлось подождать, так как молодой человек зашел в кабинку, а когда вышел…
– Привет, Никита, – сказал Максим.
– Кого я вижу! – заулыбался друг. – Разве ты не в тюрьме? Отпустили? Я рад за тебя…
Со всей силы, с огромным удовлетворением, вложив в кулак душу, Максим врезал ему прямо в лицо. Никита отлетел, будто его ветром унесло, шмякнулся спиной о стену и присел, утирая струйку крови из носа. Максим вернулся за столик, потряхивая рукой, которую сильно ушиб. Но как стало хорошо, просто волшебство произошло. Он улыбнулся Кэт:
– На чем мы остановились?
– На подушках. Я пытала Настю, а она мне сказала, чтобы я к тебе обратилась. Обращаюсь: где мои подушки? И деньги? Настя мне не отдает, говорит, ты вернешь.
