Нейтан страдает астмой с самого младенчества. Так называемый синдром свистящего дыхания, развившийся у него еще в колыбели, довольно скоро был диагностирован как нечто куда более серьезное. Некоторое время предполагали, что у Нейтана муковисцидоз. Тяжелое потрясение от того, что дитя оказалось неизлечимо больным, и необходимость неотлучно находиться при нем в больнице разрушительно сказались на семейной жизни Джо. Как на причину все яснее ясного указывало то, что Кэролайн всю беременность смолила по двадцать сигарет в день и продолжала курить, даже когда их кроха кашлял до изнеможения. Может, Джозеф имеет совсем иное мнение, но лично я была ужасно рада, когда эта самолюбивая корова от него свалила. Никогда не могла понять: что же мой братец в ней нашел! Может, она и выглядела как супермодель, однако с первого же дня совместной жизни стала для Джо тем еще геморроем. Материнский инстинкт отсутствовал в ней напрочь – и это лишний раз подтверждается тем фактом, что после своего ухода она никоим образом не связывалась с сыном – ни разу даже не послала ему открытку к дню рождения или Рождеству. Не представляю, как можно быть настолько бездушной! Впрочем, что говорить – такая потеря всем нам пошла только на пользу.
Единственный недостаток этой ситуации в том, что постоянное отсутствие жены и помощницы сильно усложняет жизнь и отцу, и сыну, а они такого просто не заслужили. Я уже тысячу раз предлагала брату со мною съехаться и объединить наши скромные ресурсы или же мне переехать к нему. Однако Джо все пребывает во власти иллюзии, будто один из нас (а то, глядишь, и оба сразу!) в один прекрасный день найдет себе подходящего спутника жизни, а потому не следует пока что торопиться с подобным шагом.
– Будешь с нами тосты с фасолью? – спрашивает Джо, доставая кастрюльку.
– Ты прямо мой спаситель!
Я пристраиваюсь за их небольшим столиком. Фасоль у них, разумеется, экологически чистая, без сахара и каких-либо добавок, поскольку у Нейтана аллергия практически на все придуманные человечеством полуфабрикаты. Все что угодно – начиная от чистящих средств и резких запахов до арахиса – способно вызвать у мальчика внезапный и острый бронхиальный спазм. Нейтан долгими курсами сидит на стероидах, не может нормально есть и спать – и, как следствие, маловат размерами для своего возраста. Он словно весь, образно выражаясь, исписан предупреждениями: «Осторожно, повышенная чувствительность!» – причем исписан не фломастерами, поскольку на них у Нейтана тоже аллергия.
Интересно, если они однажды уедут из Лондона и поселятся где-нибудь, скажем на Карибах, – ему там станет легче?
– Так что, где ты все же пропадала, сестренка? – спрашивает Джо.
– Я получила вчера новую работу, потому и не смогла заехать.
– Классно.
Душа у меня болит не только из-за Нейтана, но и из-за брата. Ухаживать за больным ребенком круглосуточно по семь дней в неделю – та еще развлекуха. Уверена, что Джо был бы бескрайне рад снова выйти на работу – даже при частичной занятости он мог бы немного встряхнуться, – но так уж построена наша система льгот, что, зарабатывай он официально хотя бы несколько фунтов, ему пришлось бы финансово еще тяжелее.
Изредка Джозефу удается подхалтурить у своего приятеля, который пытается как-то ему помочь, однако большую часть времени брат пребывает за чертой бедности.
А ведь как было бы здорово не печься постоянно о деньгах и иметь возможность арендовать обширнейшие апартаменты где-нибудь на верхотуре, в пентхаусе, нанимать шеф-поваров, которые сготовят тебе что угодно тогда, когда твоя душенька – или твой желудок – возжелает! Держать шофера, который будет катать тебя в лимузине всюду, куда тебе ни приспичит…
– И чем ты там занимаешься?
– Служу помощником у одного оперного певца.
– Что, типа Паваротти?
– Он даже крупнее Паваротти.
– Крупнее Паваротти уже некуда, – качает головой брат.
В определенном смысле Джо прав, даже при том, что Эван максимально далек от расхожего стереотипа тучного оперного певца.
– Это Эван Дейвид.
Брат глядит на меня непонимающе. Он совсем нечасто куда-то выбирается. А если и выбирается, то уж, конечно, не в оперу.
– Он довольно-таки знаменит, – неуверенно говорю я.
– Здорово. Так, и что ты у него делаешь?
– Пока мало что, – признаюсь, – но это полноценная работа, на весь рабочий день, – по крайней мере, на ближайшие несколько недель. Мне пока что еще не платили, но теперь я точно смогу тебе немного помочь. Может, даже сумею купить вам небольшой тур, чтобы вы с Нейтаном куда-нибудь смотались на недельку.
– Ты и так для нас очень много делаешь, сестренка.
Увы, когда я вижу их обоих в этой сырой дыре, я чувствую, что делаю для них явно недостаточно.
– Можно вам взять, например, горящую путевку в Испанию. Немного погреться на солнышке обоим пойдет на пользу.
Брат с чувством обхватывает меня руками:
– Подумала бы ты в кои веки о том, что тебе будет на пользу, Ферн.
Глава 13
Когда я добираюсь наконец до «Головы короля», Карл уже в полной предконцертной готовности восседает на своем привычном барном стуле.
– Мир, – приветствует он меня двумя пальцами, развернув ко мне ладонь.
– Какой бы ни был, – вздыхаю я, скидывая сумку и снимая с себя пальто.
– Ну как сегодня поработалось?
– Отлично. – По некоторым причинам мне не хочется делиться с Карлом нынешними происшествиями. Предпочла бы оставить их своим маленьким секретом. К тому же что-то мне подсказывает, что это может растревожить Карла. Чего доброго, подумает, что я хочу бросить наше с ним ремесло и податься в оперные дивы. Или, не дай бог, взяться исполнять в нашем пабе Nessun Dorma
[17] или что-нибудь в этом духе. – Сестре от меня огромное спасибо. Передай, я ей очень обязана.
– Ты и мне тоже обязана, – напоминает Карл.
– Ага, присылай мне счет, – киваю я, занимая свое обычное место за стойкой.
Приятель глядит на меня с хитрецой.
– Что? – не выдерживаю.
– Кое-что ты могла бы для меня сделать…
– Надеюсь, это не подразумевает какой-нибудь нестандартный секс?
– Н-нет, – с оскорбленным видом отвечает Карл.
– Тогда выкладывай.
– Только ты сразу не отбрыкивайся, – предупреждает он и, набрав побольше воздуха, заявляет: – В эти выходные в «Шеппердс Буш» будет прослушивание на «Минуту славы». Думаю, мы пройдем как нефиг делать.
Я аж расхохоталась.
