Я вновь опускаю взгляд на наш номер… и меня вдруг осеняет:
– У нас нет названия!
Карл в шоке, я – ближе к панике. В пабе нас знают как просто «Карл и Ферн» – что здесь, понятно, не очень-то уместно. Что ж это мы не озаботились придумать себе название – чтобы звучало достаточно модно и эффектно и могло бы привлечь внимание жюри?
– Вот блин… – бормочет Карл под нос.
– Это не слишком броско.
В ответ приятель оделяет меня убийственным, с позволения сказать, взглядом.
– Может, «Вдвоем к успеху»? – предлагаю я, пытаясь как-то поддержать свой стремительно падающий боевой настрой.
– «Лишь вдвоем», – выдает Карл. – Мне кажется, это как раз то, что всегда для нас было характерно. Лишь вдвоем – против всего мира.
Вижу, что говорит он это на полном серьезе, а потому отвечаю:
– Ладно, пусть будет «Лишь вдвоем».
Или, может, я имела в виду, что мы с ним – лишь вдвоем? Но как бы то ни было, пусть и с опозданием, но наш дуэт наконец обрел законченный вид. По мне, так звучит не очень привлекательно для шоу-бизнеса, но Карлу я ничего возражать не стала.
А потом, за неимением чем заняться, мы предались долгому ожиданию. Карл целый день развлекал себя тем, что курил сигарету за сигаретой и тихонько тренькал на гитаре. Я коротала время, представляя Эвана Дейвида в легких эротических фантазиях – пока не поняла, что для меня в подобном занятии нет абсолютно ничего хорошего. Интересно все же, он заметил мое нынешнее отсутствие? Может, он думает, что в понедельник я приду на работу как ни в чем не бывало? Понятия не имею, что у него на уме, но почему-то уверена, что, если я не явлюсь, он не сочтет это такой уж значительной потерей в своей жизни. И все-таки мне не отделаться от мысли: как бы могло у нас тогда сложиться? В мире моих грез Эван Дейвид будет настолько впечатлен моим талантом личного помощника, что решит уволить свою ветряночную Эрин и взять на ее место меня, так что до исхода века я буду мотаться вместе с ним по всему миру, наслаждаясь пятизвездочным комфортом. И будем без конца и без малейших надежд с ним флиртовать, точно Джеймс Бонд с мисс Манипенни.
Спустя некоторое время, когда мы с Карлом уже порядком наскучили друг другу, мы разговорились с парой других соискателей из очереди, и справедливости ради скажу, как и предсказывал Карл, ни один из них не наделен таким богатым опытом, как мы. Мы с ним уже годами поем в пабах, причем очень долгими годами – а для большинства наших конкурентов это будет вообще лишь первое выступление на публике. Так что не могу не восхищаться их убийственным оптимизмом и уверенностью в том, что главное, на чем они способны выехать, – так это на исключительной вере в себя. Множество людей, пережидающих сейчас длинную очередь, чтобы на пять минут блеснуть перед жюри, похоже, не имеют каких-то особых дарований, а движимы лишь слепыми амбициями и желанием урвать себе немного славы хоть в каком угодно виде. Похоже, никто из них не заморачивается такими комплексами, как у меня, – и это несмотря на то, что, ежели я в голосе, то почти наверняка всех их заткну за пояс. Сколько людей, однако, желает сиюминутно обрести статус знаменитости, не приложив к этому ни малейшего труда и ничем, собственно, его не заслужив.
Феномен «Минуты славы» захватил буквально всю страну, и нравится нам это или нет – но все население Соединенного Королевства каждую субботу в шесть вечера прилипает к экранам телевизоров, чтобы наблюдать, как борются, пробиваясь к славе, поп-звезды завтрашнего дня. Порой это довольно увлекательное и милое шоу, порой же – сущие гладиаторские бои. Впрочем, как говорится, зрелище есть зрелище! И покуда оно притягивает к себе массу зрителей, его будут гонять и гонять.
Битых пять часов мы простояли в очереди и вот наконец оказались почти впереди. Дабы поддержать мои силы, Карл регулярно таскал меня в ближайшие кафешки, чуть не насильно потчуя горячим чаем и шоколадом. Лучше б я разрешила ему притащить с собой пару косячков – самое бы время раскурить на пару травки! Даже походная фляжка чего-нибудь горячительного была бы очень кстати для храбрости. Идти на прослушивание в полнейшем кайфе было бы однозначно предпочтительнее, нежели в полнейшей трезвости. Уже из недр «Шепердс Буша» выпроводили целый поток рыдающих девиц, причем некоторые из них умоляли каблукастых ассистенток дать им еще шанс. Некоторые просто пристраивались в конец очереди, вероятно, рассчитывая, что к тому моменту, как им удастся снова выступить, судьи уже порядком скиснут и не заметят, что часа три назад видели их номер.
– Ты как, в порядке? – осведомляется Карл.
– Нет, естественно.
Еще бы! Вся моя завивка на влажном воздухе распрямилась, ноги гудят, чудеснейший шифоновый топ под пальто помялся…
Тут Карл обхватывает меня и крепко прижимает к себе. Я чувствую, как он весь аж вибрирует от радостного возбуждения – чего, увы, не скажешь обо мне.
– Все будет суперски, – уверяет он. – Мы с тобой будем суперскими.
Будем ли? Все, на что я пока способна, – это просто тупо ждать.
Глава 22
Когда мы наконец подбираемся к самому началу очереди, одна из неотличимых друг от друга ассистенток спрашивает, как нас именовать, и я лишний раз радуюсь, что мы вовремя спохватились придумать себе название.
– «Лишь вдвоем», – сообщает ей Карл.
Девушка не проявляет ни малейшего восторга от нашей оригинальности, вместо этого дает нам понять, что болтовня здесь не приветствуется, и увлекает в коридор, что ведет в закулисье сцены. Я как-то не предполагала, что нам придется выступать на самой что ни на есть настоящей сцене. Если не считать того случая, когда однажды летом Господин Кен устраивал в ближайшем парке фестиваль пива и мы с Карлом – ах да, «Лишь вдвоем»! – выступали на открытом прицепе от грузовика, имитировавшем концертную площадку, сегодня я впервые в жизни попадаю именно на сцену. От предвкушения у меня даже трясутся коленки. Какого дьявола, скажите, я тянула с таким дебютом до сегодняшнего дня?
И вот я уже не чувствую волнения и страха, поскольку не чувствую вообще ничего. Мы стоим за кулисами, наблюдая выступление предыдущей участницы под номером 341. Это пугающе юная девчонка по имени Эмбер, с которой мы почти весь день проболтали. Карл пару раз покупал ей чай, и они даже стреляли друг у друга сигаретки, но общались они совсем не панибратски, поскольку девочке всего семнадцать. Думаю, Карл просто проникся к ней жалостью. Если честно, певица из Эмбер ужасная, и у меня за нее душа болит. Даже ее мама не пожелала прийти с ней на прослушивания, полагая, что та зря теряет время. Порой кому-то все же стоит припомнить великую истину, что мама очень часто бывает права. Сиплым голосом девочка вымучивает несколько тактов одной из песен Шанайи Твейн, когда голос из сумрачного зала говорит ей: «Все, спасибо», – причем с такой глубокой, смертной тоской, до которой еще надо постараться довести.
И вот тут симпатичная ассистенточка аккуратно выталкивает нас на опустевшую сцену. Будто в трансе, я иду вслед за Карлом, слыша, как громко отдаются мои шаги по деревянным половицам. Огни рампы ослепляют меня, но я все же успеваю различить огромное и пустое пространство зала. Несколько рядов сидений убраны, и вместо них временно поставлен стол, за которым восседают на трех креслах члены жюри. На дальнем плане слоняются отдельные служители театра.
