– У нас впереди очень напряженная неделя, – сухо продолжает Эван. – Я полагаю, вы уже успели ознакомиться с нашим графиком?
Я кротко киваю. Естественно, я не удосужилась ознакомиться ни с каким чертовым графиком. Свет еще не видывал более бесполезного личного помощника! Рот как черпак, а мозгов – с горошину!
– Тогда вы, надо думать, осведомлены, что начиная с завтрашнего дня у меня три выступления с «Мадам Баттерфляй» в Королевском Альберт-холле. Затем, уже в конце недели, мы едем в Кардифф на открытие нового театра Уэльской национальной оперы. Там целый перечень плотного общения с прессой и разных встреч по связям с общественностью. Эрин успела все это организовать, так что, надеюсь, все пройдет без сучка без задоринки, однако ваше присутствие мне там все же понадобится. Отправимся мы в пятницу, пробудем весь уикэнд и вернемся предположительно ко вторнику. На всякий случай проверьте, чтобы все предварительные договоренности оставались в силе.
– В К-Кардифф… – озадаченно бормочу я, как будто он предложил мне посетить иную звездную систему.
– Ну да. А что, какая-то проблема?
– Э-э…
И что мне ему сказать? Я ведь собиралась в субботу слинять на прослушивание в «Минуту славы». Как мне сейчас об этом заикнуться? Особенно теперь, когда мне так хорошо известно, сколь «высокого мнения» Эван Дейвид об этих шоу талантов! Может, это и единственный в моей жизни реальный шанс – но, как мне уже дал понять мистер Дейвид, он видит в этом лишь пустое место. Что же, не всем нам быть оперными суперзвездами с мультимиллионным гонораром! Однако я должна это сделать! Ради себя самой, ради Карла, ради моей семьи – и прочей всякой разности, что только может от меня зависеть.
И вместо того чтобы дать волю своему разочарованию и объясниться с Эваном начистоту, я иду иным путем:
– Как вам известно, – неуверенно говорю я, – у меня имеются иные обязательства. И для меня эта поездка будет затруднительна.
Иначе говоря – «почти что невозможна, дружище».
– Затруднительна… – Эван издает негромкую усмешку. – Что ж, тогда позвольте мне напомнить вам кое-что, сказанное вами же где-то пару минут назад. Это была ваша работа, Ферн. Вам стоило о том подумать.
После чего поворачивается ко мне спиной, отчетливо давая понять, что я освобождена. Да так, что у меня нет ни малейшей возможности что-либо исправить.
Глава 30
Наутро Эван Дейвид толкал штангу с куда большей яростью, нежели то необходимо.
– И на кого мы так нынче осерчали? – даже поинтересовался Джейкоб, его личный тренер.
Перебравшись на жимовой тренажер, Эван принялся озлобленно его пинать.
– Давай-ка немного полегче, – не выдержал Джейкоб, – не то дальше мы отправимся в кабинет физиотерапии.
Недовольно бурча под нос, Эван оставил в покое тренажеры и утер лицо полотенцем.
Спортзал располагался тут же, в одной из комнат его огромных апартаментов, однако он только сейчас прибрел туда, с затуманенными от бессонницы глазами. Этой ночью он почти не сомкнул глаз. С самого концерта он был взвинчен и ничего, собственно, не предпринял, чтобы хоть как-то успокоиться. Про ужин Эван, естественно, забыл, и в животе всю ночь урчало, отчего он еще больше ерзал и ворочался в постели. И ему нисколько не хотелось разбираться, голод ли тому причиной или нечто совершенно иное. До рассвета он лежал с открытыми глазами, раз за разом прокручивая в голове свой вздорный разговор с Ферн, и лучше ему от этого, конечно же, не становилось.
Ферн совершенно права: причина того, что она проявляла к нему столько внимания и была с ним рядом на вчерашнем концерте, – что Эван чертовски хорошо ей за это платит. Создав себе обширное оплаченное окружение, легко поддаться ложной вере, будто в этом искусственном мирке найдется тот, кто будет рядом потому лишь, что ему действительно приятно общество Эвана Дейвида.
Правда состояла в том, что Эвану очень хотелось, чтобы эта женщина была рядом, и он втайне надеялся, что она с ним именно потому, что сама этого хочет. Она же единой фразой тут же загасила его надежду, а он, в свою очередь, выставился перед ней своим искрометным остроумием и природным шармом. От отчаяния Эван чуть не хватался за голову – Ферн уже едва не вошла ему в плоть и кровь, а впускать в свою жизнь какую бы то ни было женщину он не собирался.
Тут Эван сообразил, что Джейкоб все так же пристально за ним наблюдает.
– Не хочешь на сегодня закруглиться? – спросил тренер.
Эван согласно кивнул. Было уже десять утра, а он до сих пор был не в состоянии чем-либо заниматься.
– Извини, Джейкоб. Что-то я сегодня совсем не в настроении.
– Да ладно, не казни себя так, – ответил тот. – Невозможно же каждый день выкладываться на сто десять процентов.
Но как раз это он обычно и делал, подумалось Эвану. Он привык ни в чем не щадить своих сил и всегда очень сильно переживал, если не удавалось достичь наивысшего результата. Он сам сделал свое имя, создав себе репутацию лучшего во всем и привыкнув выкладываться гораздо больше, чем следовало.
– Приди сегодня попозже, – предложил он Джейкобу. – Устроим пробежку.
– В четыре годится? – уточнил тот.
– В четыре в самый раз.
Когда тренер ушел, Эван принял душ и переоделся, с немалым трудом заставив себя как можно дольше находиться за пределами большой гостиной. В последний раз, как он выглядывал, Ферн еще не приехала, а ему хотелось появиться как бы случайно – так, будто ничего досадного между ними вечером не произошло. В то же время Эвану хотелось увидеть ее как можно скорее, чтобы вновь наладить с ней отношения. Он вчера чересчур резко с ней разговаривал, и это было несправедливо с его стороны. Все это было довольно нелепо – ведь наняли Ферн как раз для того, чтобы помочь ему сконцентрироваться на работе, а не отвлекать от нее. С этой мыслью, раздраженно тряхнув головой, Эван Дейвид наконец выбрался в гостиную.
За столом, бегло просматривая свежие газеты в поисках обзоров давешнего концерта, сидел Руперт.
– С добрым утром, мистер Дейвид, – с напускной формальностью поприветствовал Эвана его агент. – Ну, как нынче с голосом?
– Отлично с голосом, – уселся он напротив Руперта.
– Хорошо вчера выступил.
Определенно, похвала агента относилась к его выступлению на сцене, а не к случившейся потом в гримерке досадной размолвке.
– Пять минут аплодировали стоя, – продолжал тот с самодовольной ухмылкой. – Почти как в тот раз, когда ты покорил «Ла Скала». – Руперт полистал газету. – А вот и твое фото. Глянь, какое классное! – развернул он полосу к Эвану, чтобы тот оценил. – И не менее классная подпись: «Мужчина, привносящий в оперу сексуальности». А что, мне это нравится. Я даже в восторге!
Эван попытался сделать вид, будто бы его мало волнуют как отзывы о нем в газетах, так и очевидное отсутствие личного помощника.
