Не отрывая глаз от зеркала, медленно сглатываю. Мать моя женщина! Я же вылитая поп-звезда! Настоящая поп-звезда, а не какая-то несчастная перестарка, которую разве что из жалости пустили с улицы. Теперь завсегдатаи «Головы короля» будут совсем иначе на меня смотреть. И если уж я сама себя не узнаю, то, может быть, есть шанс, что и Эван Дейвид меня не узнает? Хотя шанс этот, скажу я, очень призрачный.
Так, похоже, у меня снова сдают нервы.
Программа идет уже вовсю, а я никак не могу себя заставить посмотреть на экран. Не испытываю ни малейшего желания увидеть, что же ожидает меня там, на съемочной площадке студии. Репетиция с оркестром прошла просто блестяще, и могу лишь надеяться, что вечером, когда мое выступление будут оценивать, оно окажется хотя бы наполовину таким же классным. Я даже заметила, что одна из «одинаковых с лица» PR-девочек, когда я закончила петь, утерла слезу.
– Ферн, ждем вас через десять минут, – объявила вдруг незнакомая девица с планшетом в руках и гарнитурой на голове.
У меня по всему телу начинается трясучка, и никак от нее не избавиться. Чтобы как-то отвлечься мыслями, я беру в руки лежащий рядом журнал Hello! и начинаю перелистывать. Добираюсь почти до середины, бесцельно разглядывая загорелые лица суперзнаменитостей, когда вдруг замираю над одной из страниц. С фотографии мне улыбается – точнее, сурово на меня взирает – лицо Эвана Дейвида, которого обхватывает руками весьма привлекательная темноволосая женщина, являющаяся, как подсказывает подпись, оперной звездой Ланой Розиной. И выглядит она тоже исключительно роскошно. Моя уверенность в себе тут же делает крутое пике. Парочка на фото заходит в фойе отеля, и, думаю, из этого вполне можно сделать определенные выводы. Меня тут же, без всяких на то оснований, словно обволакивает зеленой пеленой. У меня ничего не было с Эваном Дейвидом – так почему же меня сейчас снедает такая жуткая ревность? И если я работала на него, питаясь иллюзиями, будто бы он что-то испытывает ко мне, то это более чем ясно доказывает, что очень скоро он бы со мной расстался. Быстро закрыв, с непроизвольным хлопком кладу журнал на место. Теперь мне еще меньше хочется его увидеть!
Девушка в наушниках, явно слукавив, является как будто уже через десять секунд и сообщает, что мне пора на выход.
Под всеобщее «Удачи тебе, Ферн!» я следую за ней по коридору к студии. На сцене молоденький глэм-рокер с самодовольным видом исполняет свою композицию. Парень очень даже неплох. Публика раскачивает баннеры, расписанные его именем, и яркую концовку песни встречает радостными возгласами и аплодисментами. И вот тут-то я краем глаза замечаю Эвана Дейвида, сидящего в самой середине жюри прямо напротив сцены. Он, как обычно, одет в монохромную гамму: в черный льняной костюм и серую шелковую рубашку. Загорелый, отдохнувший и заметно посвежевший, он поигрывает авторучкой, в такт музыке легонько постукивая ею по столу. И тут же все у меня внутри безвольно раскисает. Уж не знаю, то ли это любовь, то ли страх, то ли гремучая смесь того и другого сразу – но я просто раздавлена могучим ударом чувства, которого ни разу еще прежде не испытывала.
И тут я с предельной ясностью понимаю, что не смогу этого сделать. Я еще могу привыкнуть к незнакомой оркестровке, могу вынести живую аудиторию и пережить тот факт, что программа вещается на всю страну, на двенадцать миллионов домов. Со всем этим я как раз способна справиться. Я просто не могу выйти в студию и предстать перед Эваном Дейвидом. Что угодно, только не это!
Сердце сумасшедше заходится, на бровях выступают капли пота. Я поворачиваюсь к девице к планшетом – та стоит, всецело сосредоточившись на действиях администратора студии и команды операторов. Закончив петь, глэм-рокер срывает бурные овации. Девушка с кем-то невидимым негромко переговаривается через гарнитуру, и пока она это делает, я на цыпочках тихонько делаю ноги.
Через мгновение, словно почувствовав, что я ухожу, она резко оборачивается и, видя мою стремительно удаляющуюся спину, приглушенно шипит вслед:
– Ферн!
Но я и не думаю останавливаться. Ни-ни-ни! Только бы скорее отсюда убраться!
С цыпочек я перехожу на полноценный бег и пулей несусь по коридору, расталкивая по пути томящихся там ассистентов и своих конкуренток.
Девица с планшетом мчится за мной.
– Задержите ее! – кричит она, и несколько человек даже бросаются мне наперерез.
Я хорошо понимаю, что при этом многих подвожу. Джо будет дома высматривать меня по телику вместе с Нейтаном, которому стало лучше, и его, слава богу, выписали из больницы. Да и мама, наверное, к ним присоединится, если не будет слишком занята флиртом со своим мистером Пателем. Карл вообще будет рвать на себе волосы, если я не появлюсь на экране, и, естественно, станет винить в этом себя. Еще и постоянные клиенты «Головы короля» собирались включить эту программу и за меня болеть. Но сейчас я просто не в состоянии обо всем этом думать. Мне надо лишь поскорее отсюда выбраться!
Атлетические способности, положим, никогда не были моим сильным местом, но уж поверьте, при том времени, что я там показала, я бы обошла олимпийскую сборную в спринте! Дышу уже с одышкой, сердце колотится в унисон с доносящимися позади шагами – та-та-та! – все чаще и чаще ударяя в грудь; пятки аж горят. Но я стремительно пыхчу дальше по коридорам, преследуемая множеством сотрудников с телешоу, которые выкрикивают мое имя – пока наконец не выскакиваю через служебный вход. Поднырнув под заграждение, я миную ошеломленных охранников и, лавируя сквозь пробку, перебегаю Вудлейн, оставляя своих преследователей позади. Кто-то из них даже размахивает кулаком.
Господи, что я такого сделала? Я просто в трудный момент покинула «Минуту славы» – только и всего.
Денег на дорогу у меня нет, а потому я перепрыгиваю автомат на входе в подземку у станции «Уайт-Сити» и спускаюсь к платформе. Хорошо хоть, за мной не гонится никто из работников Лондонского метрополитена, поскольку если я еще хоть немного пробегу, то точно сдохну. Я успеваю втиснуться в двери уже готового отправиться поезда и наконец плюхаюсь на сиденье, бешено отдуваясь. Поезд отходит от станции, и я выпрямляюсь на спинке дивана, пытаясь перевести дух и мысленно переваривая тот факт, что я только что исключительно эффектно, целиком и полностью все продула.
Глава 43
– Может, кто-нибудь потрудится мне все объяснить?! – Поп-импресарио и продюсер телевизионного конкурса «Минута славы» Стивен Коулдвелл отнюдь не походил на счастливейшего человека.
Перед ним в неловкости переминалась его команда.
Шампанское уже вовсю текло рекой, однако Эван Дейвид стоял в сторонке, не употребляя ничего крепче газированной минералки. По завершении первой части «Минуты славы» телевизионщики и члены жюри собрались, как всегда, в гостеприимно ждущем их Зеленом зале. Теперь все они вынуждены были слоняться битый час, ожидая завершения телефонного голосования. Тогда можно будет вновь вернуться в студию, где судьи донесут до публики свое мудрейшее суждение, после чего можно будет наконец и закругляться. Хотя Эван вовсе не был уверен, что так уж спешит поскорее вернуться в свои одинокие апартаменты.
