Улыбка мгновенно сходит с моего лица:
– Что с тобой?
На лице у него застыл чистейший ужас.
– Что случилось?
Эван пребывает в таком шоке, что даже не способен что-либо ответить. Он открывает рот, но оттуда не доносится ни звука.
Я опускаю взгляд на Нейтана.
– У него начался приступ астмы, – твердым голосом поясняю я, – только и всего. Его только что выписали из больницы, и я не хочу, чтобы он вновь туда попал. Так что это всего лишь предохранительная мера.
Эван по-прежнему не в силах вымолвить ни слова. И тут до меня доходит: он испугался, что может подцепить от Нейтана какую-то заразу, которая поразит его бесценнейшее горло.
Меня вмиг захлестывает раздражение: с чего это он вдруг решил, что весь мир должен вращаться вокруг его проклятого голоса?! Или он не в курсе, что в реальном мире людям приходится сталкиваться с куда более серьезными бедами?!
– Он не заразен, – резко говорю я. – Это всего лишь легкий приступ астмы. Ты тут ничем не заразишься.
– Мне надо идти, – поспешно говорит Эван и, снявшись с кресла, нетвердой походкой идет к дверям.
Я ошарашена столь дикой его реакцией на болезнь Нейтана. И едва ли тут причиной слегка свистящее дыхание мальчонки. Да что ж не слава богу с этим человеком?!
– Что на тебя такое нашло? – говорю я, совершенно сбитая с толку. – У него вовсе не заразная болезнь.
Тут Нейтан начинает ворочаться у меня на коленях, и я тихонько его укачиваю:
– Тш-ш, тш-ш…
В этот момент в гостиную вплывает мама с чайным подносом в руках, и Эван едва не сталкивается с ней, устремляясь к выходу.
– Извините, миссис Кендал, – торопливо говорит он. – Я должен вас покинуть. Простите за столь спешный уход.
И с этими словами выскакивает из квартиры, захлопнув за собой входную дверь.
Мама опускает на стол поднос, изумленно глядя ему вслед:
– И что это такое было?
– Вот уж не знаю, – честно отвечаю я и, понизив голос до шепота, пытаюсь объяснить: – Похоже, он чуть с катушек не съехал от Нейтановой астмы. – Я в замешательстве пожимаю плечами: – Единственное, что я могу предположить, так это то, что он боится что-нибудь тут подцепить. Он же всю жизнь только и трясется над тем, как бы что не сказалось на его бесценном голосе!
– Что ж, это вполне можно понять, – говорит мама, хотя по ней вовсе не скажешь, что она что-либо поняла. – Ну, что же делать, Ферн. А я уж обрадовалась, что тебе на этот раз повезло с молодым человеком.
– Он мне не молодой человек, мам. Он… – Тут я запинаюсь, поскольку вообще не представляю, как объяснить маме наши отношения с Эваном Дейвидом.
– Как Нейтан? – кивает она на внука.
– Думаю, поправится, – отвечаю. – Очень на то надеюсь. О чем ты только думала, так густо опшикивая мебель? Знаешь же, что подобными вещами можно легко спровоцировать у него приступ! Надо бы здесь хоть на несколько минут все окна пооткрывать.
– Извини, детка. Я и понятия не имела, что переборщила со средством. У меня мысли были заняты совсем другими вещами.
«Типа мистера Пателя?» – так и подмывает спросить.
Тут мама чихает, причем настолько громко, что будит этим Нейтана. Она чихает снова, потом вытягивает из коробочки на диване бумажный платочек и хорошенько, от души просмаркивается.
– Извини, золотце.
– А скажи-ка мне, мама, это у тебя часом не простуда начинается?
Она глядит на меня сконфуженно.
– Да, знаешь, милая, думаю, вполне может быть.
Я мрачно взглядываю на нее.
– У меня целый день сегодня саднит горло и нос заложен, – признается она. – Может, поэтому я и не унюхала, что чересчур перестаралась с мебелью.
– Ты же можешь кого-то заразить, – насупливаюсь я. – Я бы ни за что не притащила сюда Нейтана, если бы ты мне сказала, что больна.
– Я как-то не подумала, детка.
Мне кажется, матушка в последнее время вообще мало о чем думает.
Я готова ее чуть ли не убить! Как она могла подвергнуть Нейтана такому риску?!
Я уж молчу насчет Эвана Дейвида! А я еще уверяла его, что в этом доме он ничего не подцепит – когда, похоже, тут все просто кишит инфекцией!
Глава 50
– Ну как нынче с голосом? – с некоторой тревожностью спросил Руперт.
– Да как-то неважно, – признался Эван. – Всю ночь першило и саднило в горле.
Утром они должны были вновь поехать в студию, чтобы записать еще один трек с той инди-группой, но, похоже, этому не суждено было случиться. Руперт специально заехал за ним в апартаменты, однако в таком состоянии Эвану лучше было сидеть дома.
– Я уже велел Дьярмуиду приготовить мне каких-нибудь соков с повышенным содержанием витамина С. Надеюсь, это поможет.
– Выглядишь ты довольно скверно, – озабоченно нахмурился агент.
Эвану очень не хотелось это признавать, но и чувствовал он себя так же отвратительно. В постели он все никак не мог согреться и до сих пор ощущал озноб. Руки-ноги у него ныли, веки налились тяжестью.
– У тебя уже очень давно не болело горло, – заметил Руп.
Эван чихнул.
– И давненько не было простуды, – добавил агент.
– Это просто жуть.
– Я отменю на сегодня запись, – потянулся Руперт за мобильником. – Ребята займутся пока теми треками, где не предполагалось твоего участия. Так что не проблема.
– Передай им мои извинения, – попросил Эван. – Скажи, мы непременно запишем с ними все, что осталось, до моего отъезда в Сан-Франциско.
Насчет последнего Руперт скептически скривился, и Эван вынужден был признать, что насчет своего участия явно склонен принимать желаемое за действительное.
Некоторое время его агент общался с кем-то по сотовому, меняя прежние договоренности и ведя довольно шумные переговоры. В такие минуты он сполна отрабатывал свою немалую комиссию.
Наконец он вновь повернулся к Эвану:
– Вот завтра у нас точно будет проблема.
На следующий вечер у Эвана в графике значился большой благотворительный вечер в пользу нуждающихся детей. И всякого, кто чего-то в этом мире стоил, всеми возможными способами, включая лесть, угрозы и даже грубый шантаж, вовлекали в грандиозное мероприятие. Это дело Эван считал своим безусловным долгом и очень не хотел подводить организаторов. Участие в концерте было занесено в его личный график загодя, еще за два года вперед, – так что он просто не мог сейчас вот так взять да и свалиться с простудой.
– Лучше позвони им и предупреди, что я, возможно, не смогу явиться, – с тяжелым сердцем попросил Эван.
