Беспилотникам надлежало находить и помечать шоссе, железные дороги, аэродромы, заводы, жилые дома, источники загрязнения и многие другие созданные человеком объекты. Однако в основном они обнаруживали морское пространство. Поэтому работа шла предельно медленными темпами. Когда Лорна, тогда еще юная выпускница университета, только начала работать в Картографическом институте Миквы, она предполагала, что вместе с коллегами составит карту всего Архипелага Грез. Вскоре она выяснила, что этот титанический труд едва начался – и уже был погребен под все увеличивающейся горой данных. Единственной надежной информацией служил индивидуальный маршрут каждого беспилотника, и хотя его можно сравнить со сведениями, полученными со спутников, и с информацией в компьютерных базах, количество дублей и неотличимых друг от друга изображений ошеломляло.
В последнее время, когда юношеский идеализм уступил место опыту, она обнаружила, что следует примеру своих коллег. Лорна сосредоточила свое внимание на одной островной группе, а остальные сведения игнорировала или передавала сослуживцам.
Выбранной ею темой оказалось скопление отмелей, шхер и островков в южных морях недалеко от Панерона, которое в обиходе называли Завиток. В него входило более семи сотен поименованных объектов. Первая ее задача, титаническая сама по себе, заключалась в том, чтобы составить их список. Многие названия дублировались, многие острова назывались по-разному в разных частях Архипелага, и Завиток в этом смысле не являлся исключением. По крайней мере, половина известных островов Завитка не имела названий, однако в ее базе данных уже находилось более пяти тысяч разных имен.
Никто из сотрудников института или их знакомых не был ни на Панероне, ни на Завитке. Не существовало никаких аэрофотоснимков или рисунков Завитка – и, разумеется, карт. Спутниковые изображения заставляли предположить существование спирали из островов. Те из них, которые находились ближе к ее центру, казались крупнее, чем, возможно, были на самом деле, а пропорции остальных были искажены, однако оценить степень этих искажений не представлялось возможным.
Завиток упоминался в сотнях книг, в основном туманно, лирически, в обольстительных ритмах, характерных для литературы Архипелага. Одним из самых надежных источников для Лорны стал сборник матросских баек, рассказанных на архаичном сленге, – ведь моряки, несмотря на их любовь к историям о чудовищах и страшных бурях, привыкли ходить по морям, измерять расстояния и вести дневники. Названия оставались единственным несомненным фактом – культура островов была изустной и письменной, но не визуальной.
Порой один из беспилотников пролетал над группой островков и скал, и время от времени Лорне удавалось их идентифицировать и присоединить еще один кусочек к головоломке, которая постепенно обретала форму.
Из семисот известных островов Завитка ей пока удалось достоверно картировать три.
Она знала, что даже если доживет до старости и до конца своих дней проработает в КИМ, то к тому времени на карту будет нанесено не более четверти островов Архипелага. Возможно, в их число войдет весь Завиток и, быть может, многие крупные острова в других частях Архипелага. Но не все.
Она и другие сотрудники института составили карты немногим более двух тысяч островов. Оставалось еще по крайней мере десять или двадцать тысяч, координаты, размер и значимость которых не были известны. Масштабы работы пугали, выходили за рамки воображения.
Когда над головой тихо пролетели последние из неплотного строя беспилотников, Лорна пошла к гладкому каменному выступу. Под ногами хрустела галька и песок. Лорна поставила табулятор у каменной стены, а затем прислонилась к поверхности скалы, обращенной к морю.
Томак уехал почти два года назад и предположительно все еще находился на Тремме. За это время она не получила от него никаких вестей.
– Они «глушат» острова, где расположены базы, – предупредил он ее перед отъездом. – Тремм закрыт пеленой.
– Наверняка же есть способ оттуда позвонить.
– Он закрыт коммуникационной пеленой. Никакие звуки, никакие волны туда не поступают и оттуда не выходят. Без разрешения никто не имеет права приехать на остров или покинуть его.
– Тогда зачем ты туда отправляешься?
– Ты же знаешь, что я не могу тебе сказать.
– Не уезжай, пожалуйста.
Три недели они провели вместе, и все это время она умоляла его остаться. Однажды вечером, после того как они посмотрели с берега на возвращение беспилотников, лихтер отвез Томака на небольшой корабль, который ждал неподалеку от острова. Лорне хотелось плакать, но Томак сказал лишь, что не в силах противиться силе военного закона, и обещал вернуться, как только сможет…
Она, гражданское лицо, внезапно оказалась исключена из его жизни. Вскоре после отъезда Томака она, чувствуя себя преданной, брошенной, невероятно одинокой, непреднамеренно отомстила ему. Ее роман с ассистентом специалиста по графике продлился недолго, и все же чувство вины давило немилосердно, и она возненавидела себя за эгоизм. Брэд Искилип, тот самый ассистент, еще работал в институте, однако она решительно с ним порвала. Больше всего на свете Лорна хотела, чтобы Томак вернулся, чтобы тихо исправить ошибку…
Стемнело. Лорна достала из чехла бинокль и навела его на изломанную глыбу Тремма. Если ее заметит патруль, будут большие неприятности, и тот факт, что она работает в картографическом центре, ее не защитит.
Поначалу Лорна мало что могла различить – крутые гористые бока острова почти сливались с небом. Затем, когда глаза привыкли к сумраку, она разглядела центральный горный хребет. С этого берега можно было увидеть пять самых высоких вершин. Наметанный глаз картографа помогал ей составить в уме план острова: пять видимых пиков, за ними скрыты еще три; на северной стороне, обращенной к ней, равнина, на противоположной – холмы, где-то на побережье – город. Контуры и отличительные черты острова словно смеялись над ней, ведь она никогда не сможет ни сверить свои наблюдения с другими источниками, ни нанести их на карту. ОПАСНОСТЬ – гласила надпись на карте в том месте, где находился Тремм.
Первый светлячок вспыхнул и погас так быстро, что Лорна едва его не пропустила. Через несколько минут мигнул второй светлячок, затем, почти сразу же, третий. Крепче сжав бинокль, она чуть-чуть уменьшила фокусное расстояние, расширяя поле зрения.
На темных склонах далекого острова возникали вспышки света, словно взрывы, грохот которых не слышен. Лорна машинально начала их считать – она так давно занималась сбором данных, что это практически превратилось у нее в рефлекс.
Более десятка за первую минуту, потом пауза. Затем – быстро – еще двадцать пять вспышек, после чего наступила еще одна пауза, такая долгая, что Лорна подумала, что все уже закончилось. Затем последняя серия огней, белых и ярких – очередью, почти сливаясь в поток.
Опустив бинокль, она увидела, что неподалеку стоит кто-то еще. Мужчина – силуэт был едва различим на фоне белой дуги прибоя. Подошел совершенно бесшумно.
