– Сведений об этом нет. Однако землю она арендовала до самой смерти. Когда Йо умерла, остров перешел к Сеньории, а затем достался тем, кто владеет им сейчас.
Внезапно свет в баре погас, и освещенной осталось только барная стойка. Лорна и Брэд вышли на улицу.
– Ну ладно… – промямлил Брэд.
– Спасибо за все. Увидимся завтра, на работе?
– Лорна?
– Что? – спросила она, но уже знала, чего он хочет. – Нет, Брэд.
– Какая теперь разница? Только сегодня.
– Нет. Я не хочу. Да и тебе это не нужно.
Лорна пошла к той части здания, где располагались жилые помещения, и, поворачивая к лестнице, не оглядываясь, помахала ему рукой. Она думала, что Брэд последует за ней, но когда она добралась до своей квартиры, его не было.
Готовясь ко сну, Лорна слышала, что из соседней комнаты доносятся звуки шагов Патты и музыка. Лорна заглянула к ней. Настроение у Патты улучшилось, и теперь она не плакала, хотя все еще злилась на своего бойфренда. Подруги заварили чаю и немного поболтали. Затем Лорна вернулась к себе и быстро заснула.
Она проснулась внезапно, с ужасом почувствовав, что в комнате не одна. В воздухе пронесся ветерок, в дальнем углу знакомо скрипнула половица.
Из-за занавески пробивался тусклый свет, и Лорна увидела рядом с кроватью силуэт мужчины. Она ахнула, попыталась закричать, однако не смогла издать ни звука, парализованная страхом. Ей инстинктивно захотелось сесть, но она всегда спала обнаженной и поэтому потянула на себя простыню.
– Лорна?
Брэд?..
– Нет! Уходи! – наконец сумела выговорить она.
– Лорна, это я, Томак. У меня остался ключ. Я не хотел тебя пугать.
– Томак! Нет! – Она знала, что это Томак, но его внезапное появление во тьме ее напугало. В течение нескольких секунд происходящее казалось ей нереальным. Все еще в полусне, задыхаясь, она потянулась к лампе на прикроватном столике и включила ее. Вспыхнул свет, и Лорна увидела рядом с собой Томака – или, по крайней мере, человека, похожего на него. Он вскинул руки, закрывая лицо.
– Нет! Не включай свет!
Все еще прижимая руку к лицу, он шагнул вперед, пытаясь нашарить выключатель. На несколько секунд они оказались совсем рядом; Лорна могла бы коснуться его, но почему-то отпрянула. Он выключил лампу почти так же быстро, как она ее включила.
У нее перед глазами все еще мерцали круги от яркого света.
– Лорна… ты не должна меня видеть.
– Томак, это в самом деле ты?
– Да.
– Тогда обними меня! Иди сюда! – Ее охватило чувство облегчения, и она быстро села на кровати. Одна из подушек соскользнула на пол. – Я так по тебе скучала! Почему ты не…
– Лорна, я пришел всего на несколько минут, и я не хочу, чтобы ты на меня смотрела. В прошлом году произошел несчастный случай, но все в порядке, меня не сильно ранило.
– Какой несчастный случай? Почему мне никто не сказал?
– Этот остров… Нам запрещены контакты с теми, кто находится за его пределами. Если меня сейчас поймают, будут большие неприятности. Я не могу тебе рассказать, что случилось, главное – теперь уже все хорошо. Рядом со мной произошел взрыв, был пожар. Ожоги наконец-то зажили…
– Какой ужас! Ты обгорел? Томак, посиди со мной!
– Не могу. Я должен был тебя увидеть. На Тремме у нас есть доступ почти ко всему, поэтому мне известно, что произошло в прошлом году, известно про твой роман. Ничего, я понимаю. Ты вправе поступать так, как захочешь.
– Где ты был, почему ты мне хотя бы не написал?
– Я не вправе ничего рассказывать. Мы общаемся как пассивные приемники – ты знаешь, что это значит. Отправлять сообщения нам запрещено. Но все это не важно…
Голос, доносившийся из темноты, звучал так гулко и сдавленно, что казался ей чужим. Неужели это в самом деле Томак, которого она так долго любила? Когда глаза Лорны привыкли к темноте, она снова увидела у кровати его силуэт – он выделялся на фоне окна с тонкой занавеской.
– Я знаю – ты думаешь, что я сбежал. Я не мог предупредить тебя, не мог объяснить тебе – и сейчас не могу. Но я знаю, что ты намерена попасть на Тремм, и пришел сказать, чтобы ты этого не делала. Ни при каких обстоятельствах. Если ты уже составила план, откажись от него. Там опасно.
– Томак, пожалуйста, хотя бы посиди со мной немного. Я хочу тебя обнять.
– Нет.
Они помолчали. Лорна была потрясена этим решительным отказом.
– Я вообще не должен здесь находиться, – наконец произнес он.
– Что происходит на острове? Что отняло тебя у меня?
– Опасность. Важный объект, который там возводят.
– И ты даже не можешь мне сказать, что это?
– Официально – система связи.
– Она как-то связана с туннелями?
– С чего ты взяла? – Тон Томака изменился, словно подтверждая ее догадку.
– Или с беспилотниками. Раньше ты часто говорил о беспилотниках, о том, какие они полезные, какой у них потенциал. Ты всегда называл их пассивными средствами связи, пассивными приемниками.
– Я ничего не могу сказать. Мне пора идти.
– Пожалуйста, не уходи! – Она попыталась встать с кровати, чтобы быть ближе к нему, но он быстро положил руки ей на плечи. – А обнять ты меня можешь?
– Лорна, я должен был прийти сам и сообщить это тебе лично, чтобы ты мне поверила. Подготовить к такой новости невозможно, поэтому скажу сразу – я не вернусь. Все кончено. Мне очень жаль. Держись подальше от острова, держись подальше от меня.
Его силуэт сдвинулся в сторону – Томак направился к выходу. Развернувшись, Лорна нащупала выключатель и включила лампу. Томак бросился к двери, но в течение пары секунд она его видела.
В серо-зеленом камуфляже он выглядел грузным, располневшим. Длинные волосы доходили до плеч, на макушке виднелась лысина. Что-то произошло с его головой: она увеличилась в размерах и изменила форму.
Уже подойдя к двери, Томак обернулся и посмотрел ей в глаза. Бугристые шрамы от ожогов изуродовали его лицо. Травмированный, сломленный человек.
Хлопнула дверь комнаты, через несколько секунд закрылась и дверь квартиры. Звякнул ключ, запрыгавший по деревянному полу.
Лорна села на кровати и заплакала. Слезы хлынули бесконечным потоком страданий. Она залила слезами полдюжины салфеток, утирала слезы простыней.
А затем перестала плакать.
Она вспомнила вечер, который провела, утешая свою подругу Патту. Горе быстро превратилось в гнев, обращенный против Томака. Потом она вспоминала, как любила его, как скучала по нему, и злость сменилась жалостью к себе.
