Через пятнадцать минут Хадима вдруг затихла, и мы опасались самого худшего. Судя по реакции Анталии, речь уже шла о спасении жизни. Пульс Хадимы ускорился, потом вновь пришел в норму. Начались судороги. Кислородная маска соскочила, и Дейку пришлось ее прижимать. Нам показалось, что Хадима умирает, но она вдруг открыла глаза. Дейк предложил ей воды, и она ее выпила. Постепенно судороги прекратились, однако конечности по-прежнему были темными и распухшими, и она вскрикивала от боли, если мы к ней прикасались.
В том месте, где ее укусили или ужалили, появились большие волдыри. Их оболочка казалась твердой на ощупь, но прикосновение к ним не причиняло Хадиме боли, поэтому Анталия вскрыла один из них. Из волдыря выступила светлая жидкость с крошечными частицами. Дейк быстро взглянул на них в микроскоп, и – по его настоятельной просьбе – Анталия проткнула остальные пузыри. Их содержимое мы аккуратно собрали в стеклянные колбы.
Еще через полчаса Хадима Трайм уже могла дышать без посторонней помощи. В течение трех дней она спала. Все это время она находилась под постоянным присмотром; ей внутривенно вводили питательные вещества и слабые успокоительные средства. Отеки постепенно уменьшились, но приступы боли продолжались.
Обрак вышел на связь с Тумо и попросил прислать спасательный корабль. Хадиму отправили в больницу при университете. Через несколько недель команда исследователей, оставшаяся на острове, с облегчением узнала о том, что Хадима выздоровела и что токсинов в ее организме больше нет. После долгого восстановительного периода она заявила, что не желает участвовать в экспедиции. Ее заменила Фрэн Херкер, герпетолог из главного зоопарка Мьюриси-Тауна, которая прибыла на базу через несколько недель после несчастного случая с Хадимой.
После отъезда Хадимы Обрак отложил приятные занятия – исследования бабочек и жуков – и сосредоточил свое внимание на насекомом, которое ее ужалило.
Новый вид он назвал в честь Хадимы: Buthacus thrymeii. По внешнему виду и агрессивному поведению трайм напоминал скорпиона. Рядом с его головой располагались две мощные клешни, а загнутый хвост заканчивался ядовитым жалом.
Однако скорпионы относятся к классу Arachnida, и у них восемь ног, а у трайма – только шесть. Кроме того, трайм значительно крупнее любого скорпиона: большинство взрослых траймов, которых удалось поймать, были от пятнадцати до тридцати сантиметров в длину, а длина других, которых Обрак наблюдал в природе, составляла от тридцати до сорока сантиметров.
Из дневника Джейма Обрака:
После нескольких недель, наполненных опасностями и разочарованиями, нам наконец-то удалось поймать трех траймов.
Действуя путем проб и ошибок, мы выяснили, что траймы наиболее активны после дождя, который идет каждый день в течение примерно трех часов. Во время дождя температура не падает, и поэтому двигаться по раскисшей земле в защитном снаряжении очень утомительно.
Отдельная проблема, возникающая при попытке поймать трайма (если не считать того факта, что взрослый трайм – одно из самых ядовитых насекомых, которые я когда-либо видел), заключается в том, что они могут с удивительной скоростью преодолевать небольшие расстояния и прятаться в норе. Разумеется, ни я, ни Дейк не горели желанием раскапывать эти норы.
В итоге оказалось, что есть только один способ их поймать – внезапным шумом или резким движением заставить трайма свернуться в шар. Правда, разворачиваются траймы очень быстро, и при этом их жала и клешни уже готовы к атаке.
Щетинки трайма не толще волоса, но при этом твердые и полые, так что играют роль иголок от шприца – через них впрыскивается яд. Щетинки одного из первых траймов, которого я взял в руки, легко проткнули внешний слой защитных перчаток – правда, застряли во втором. Одно из насекомых, которых подобрал Дейк, развернулось на ладони и плюнуло ядом прямо ему в глаз. Разумеется, на нем были защитные очки, они-то и спасли.
Изолировав насекомых в лаборатории, Обрак приступил к их изучению и прежде всего решил разобраться с тем, используют ли они свое жуткое оружие только для защиты:
Я создал три экспериментальные среды: каждая состояла из герметичного стеклянного контейнера со слоем влажной почвы и лиственного перегноя на дне. В контейнеры я поместил потенциальных врагов или жертв, чтобы узнать, как на них отреагируют траймы, и получил следующие жуткие результаты:
1. Похожая на ястреба небольшая хищная птица; мы видели, как такие пикируют на землю, ловя зверей или насекомых. Птица, которую мы поймали для этого эксперимента, была приблизительно втрое больше самого крупного трайма. Как только ее поместили в контейнер, она запаниковала и умерла в течение четырех секунд. Больше этот опыт мы не повторяли.
2. Гремучая змея примерно трех метров в длину: продержалась сорок восемь секунд.
3. Крыса: убита за девятнадцать секунд. Продержалась так долго только потому, что быстро носилась по контейнеру, пытаясь выбраться.
4. Большая ядовитая сороконожка, покрытая толстым панцирем; Дейк утверждает, что ее яд – один из самых смертоносных. Она яростно напала на трайма, но продержалась всего тридцать три секунды.
5. Большой паук, нападающий на птичьи гнезда и проявляющий агрессивное, «охотничье» поведение. У него две больших железы с очень эффективным ядом. Убит за четыре секунды.
6. Огромный скорпион, один из самых больших, что мне доводилось видеть: мгновенно напал на трайма и умер через восемь секунд.
Ученых встревожило то, что доктор Лей установил о ядовитой системе трайма. В организме насекомого два комплекта ядовитых желез: один – в хвосте, второй – в крошечных пузырьках внутри мандибул. Из челюстей яд выделяется обычно во время укуса, но животное может и плевать ядом. Сам яд представляет собой необычно мощный коктейль из белков, аминокислот и антикоагулянтов. Анализ его состава был значительно осложнен тем, что он, похоже, различается у разных особей, а комбинация его элементов зависит от времени года.
Хадиму трайм всего лишь поцарапал одним из крошечных волосков, однако это привело к сильному удару по нервной и кровеносной системам. Хотя своевременное применение препаратов смягчало симптомы, яд был таким мощным, что создание эффективного противоядия – по крайней мере для маленькой группы, действующей в полевых условиях, – превращалось в невыполнимую задачу.
Однако, по словам Обрака, существовала и еще одна опасность.
Мы установили, что наибольшую опасность представляют самки траймов.
По внешнему виду они мало чем отличаются от самцов, только немного крупнее. Правда, мы имели дело с таким малым числом особей, что сложно утверждать категорически. У самки есть дополнительные сегменты на теле, а ее торакс шире, чем у самца. Однако и те и другие темные и быстро двигаются, и если столкнуться с одним из этих существ в природе, заметить разницу между ними практически невозможно. Поэтому действует очевидное правило: если увидел трайма, держись от него подальше!
