– Михаил Иванович, вам плохо? – участливо спросил я.
– Плохо, Валька, – улыбка бесследно исчезла с бескровного лица тестя, освободившаяся от рукопожатия худая рука его бессильно упала на одеяло, взгляд сделался и мутным, и мрачным, безнадёжно тоскливым, устремлённым в открывшиеся перед ним бескрайние просторы царства боли, страха и бесконечных сомнений, – В голове пусто-пусто и легко, и не страшно совсем.
– Что не страшно? – спросила Радка.
– Умирать не страшно, дочка, – безучастно ответил отец.
Не сговариваясь, мы с Радкой переглянулись, и в глазах жены я без труда прочитал мрачную уверенность. Увидев нашу реакцию на свои слова, Михаил Иванович, уже не таким уже слабым, а достаточно твердым голосом заявил:
– Нет, ребята, действительно, я совершенно напрасно так расклеился и не хочу больше вас расстраивать и отвлекать от ваших молодых дел. Вздремну я просто-напросто часика два, и хандру всю, как рукой снимет, – он закрыл глаза и натянул одеяло до подбородка, давая нам понять, что уже почти уснул и наше присутствие возле его кровати является излишним.
– Точно, что «скорую» вызывать не нужно? – словно и не слышала отца, строго спросила Радка.
– Точно – точнее некуда, – почти неслышно произнес тесть усталым голосом и изобразил на лице секундную недовольную гримаску.
– Я пошел на базар, – многозначительно прошептал я.
– Я останусь с папой, – хмуро сказала Радка. – Возвращайся быстрее.
– Туда – да обратно, – я молча поманил её пальцем. Она послушно вышла вслед за мною из спальни, прикрыв дверь.
– Что ты хотел?
– Ты шаль куда дела?
– В стиральную машину бросила.
– Да? – я недоверчиво взглянул на нее, – Зачем – стирать что ли будешь?
– Придешь – поговорим, – она сказала совсем не то, что хотела, вернее, по сути ничего не сказала, повернулась и ушла в спальню к отцу.
Глава 11
– Черный телефон спецсвязи с господином Чермиком в кабинете покойного Бориса Федоровича самоликвидировался незадолго до зверского убийства самого Бориса Федоровича, – начал свой доклад Рыжевласов. – Проект «Прокаженный уйгур» находится на стадии более чем активного самосвёртывания, долг ФСБ холдинговой транснациональной корпорации «Чемрик и К° за последние четверо суток вырос до восьмисот пятидесяти миллионов долларов США. Возникшее отрицательное сальдо покрывать практически нечем, если учитывать полную неуправляемость и ураганный характер роста необратимого дисбаланса. В ближайшие двадцать четыре часа ожидается начало массовых объявлений банкротств многими внутрироссийскими и международными филиалами Организации.
– А в могиле, – голос генерал-лейтенанта внезапно приобрел хриплое и низкое звучание, он упер ладони о поверхность стола, и также, как несколько минут назад Плейтис, навалился о стол грудью и вытянул шею вместе с головой поближе к собеседнику, дабы дальнейшие слова звучали особенно доверительно, – в могиле той, как считает генерал-майор Панцырев, хранилась душа проекта «Прокаженный уйгур», – черная душа зловещего скользкого непонятного предприятия. Кто-то раскопал могилу до того, как её оцепили спецназовцы «Альфы» и «Стикса», и эта душа вылетела наружу, сделавшись совершенно неприкаянной! – он умолк, и несколько успокоившись, продолжил:
– Безусловно, что я выражаюсь несколько метафорично, но вы же сами знаете о феноменальном чутье генерала Панцырева – он напал на след чудовища, которое сильно его пугает. Во всяком случае, чье-то огромное копыто раскололо череп генерал-полковнику Шквотину, то же самое копыто расплющило в безобразную кровавую лепешку голову журналистки Ирины Райзнер. Говорят, она была очень хороша собой, и Борис Федорович испытывал к ней сильное чувство.
– Именно – копытом?? – со странной смесью язвительности и страха уточнил генерал армии Плейтис.
– Да – огромное копыто диаметром тридцать два сантиметра. Плюс – две большие кучи навоза в помещении Музея «Стикса». Навоз по форме и консистенции напоминает лошадиный. За исключением – размеров и цвета.
– Н-д-а-а? – директор ФСБ неопределённо хмыкнул и улыбнулся нервной злой улыбкой, – Больше или меньше?
– Что – больше или меньше? – не понял Рыжевласов.
– Больше или меньше лошадиного?
– Больше – примерно в два раза и ярко-синего цвета!
– У вас там целый зоопарк в этом вашем Музее, – Плейтис улыбнулся еще злее, – Авгиевы конюшни!
– Удачное сравнение! – искренне похвалил образность мышления Директора Рыжевласов, неосознанно делая попытку перевести разговор в иную, менее минорную и напряженную плоскость.
Но ничего у Рыжевласова не получилось: нисколько не стало на душе веселей ни у него, ни у Плейтиса по той незамысловатой причине, что предмет их беседы носил классический нежизнеутверждающий характер и изобиловал невероятно мрачными деталями, не позволяющими делать не то чтобы оптимистические, а даже просто – нормальные выводы.
– Итак, ладно, – Плейтис решил подвести итоги, – Давайте все-таки конкретизируем предельно чётко наши первоочередные задачи. Я приготовился немедленно выслушать ваши соображения.
Рыжевласов расправил плечи и нахмурил брови – таким образом, внешне на нем всегда отражалась кратковременная внутренняя собранность, инстинктивно проявлявшаяся в экстремальных ситуациях. Прокашлявшись коротко в кулак, он перечислил первоочередные задачи следствия:
– Задача первая – установить и по возможности арестовать убийцу или убийц Шквотина и Райзнер.
Задача вторая…
– Нет, простите, генерал, мне кажется, что задача первая в вашей интерпретации прозвучала недостаточно полно, – иронично перебил его Плейтис.
– Полнее, по-моему, некуда, – недовольно возразил Рыжевласов.
– Нет, не согласен. Вы забыли самое главное: необходимо выяснить – не угрожает ли тоже самое таинственное, огромное и крепкое копыто и нашим с вами головам?
– Разумеется, угрожает. Но эта угроза казалась мне очевидной, и я не стал акцентировать на ней внимание. Разрешите продолжить?
– Разрешаю.
– Итак, задача вторая. Её успешное выполнение зависит целиком от оперативных способностей генерал-майора Панцырева, и если он сумеет обнаружить в оптимальные сроки пропажу из кулибашевской могилы, то сама собой решится и третья задача: ликвидация ситуации «Игрек» и восстановление статуса кво с силами, чьи интересы в нашей стране до сих пор представлял господин Чермик. Всё.
Генерал армии Плейтис выдержал продолжительную паузу, обдумывая короткий доклад начальника «Стикса». А обдумав, подвел резюме:
– Ни одну из вышеназванных вами задач Организация решить не сумеет. Все наши попытки в этом направлении обречены на неудачу, являясь профанацией чистейшей воды. Очень скоро нас с вами, генерал, постигнет судьба Шквотина.
