– Думаю, на сегодня достаточно, – объявила Алма. – Вы оба отлично потрудились. В следующий раз я попрошу вас наладить контакт с душами. Вы узнаете, что такое стук по душе.
– Я это делать не буду, – немедленно отреагировал Колл. – Не знаю, что это такое, но мне это не понравится.
Алма вздохнула, словно подумала, как, должно быть, тяжело приходится мастеру Руфусу справляться с Коллом, что в данном случае было совершенно необоснованно, ведь до этого она утверждала, будто другие мастера хотели взять его к себе в ученики.
– Это способ лишить противника чувств без нанесения ему какого-либо существенного вреда, – объяснила она. – Вы все еще против?
– Откуда нам знать, что это действительно не навредит? – спросил Аарон.
– Потому что так представляется, – ответила Алма. – Но, как во всем, связанном с магией души, из-за недостатка исследований утверждать наверняка нельзя. Когда Джозеф, несколько других магов и я начали наши изыскания, мы верили, что магия хаоса может принести много хорошего миру. Но так как в любом поколении творцы – большая редкость и из-за абсолютного предубеждения, что магия хаоса опасна, мы мало что о ней знаем.
Величайший творец вашего поколения. Эти слова вновь прокрутились в голове Колла, точно заноза в загноившейся ранке. Он не имел ничего против того, чтобы Аарон был лучше его, но ему не нравилась мысль, что кто-то еще мог быть лучше Аарона.
Алма продолжила свой рассказ:
– Вы должны понимать, насколько все это было захватывающе. Нам открывались совершенно новые вещи. О, маги хаоса видели души и раньше – кое-кто научился даже вырывать души из тел. Но никто не пытался прикоснуться к душе. Никто не пробовал поместить хаос в животное. Никто не думал поменять души телами.
– И что, Джозеф просто сошел с ума или как? – спросил Аарон. – Я хочу сказать, почему никто не остановил Константина, прежде чем он убил своего брата? Или его просто так захватила вся эта магия?
Джерико Мэдден. У Колла закружилась голова. Несмотря на то что речь шла о далеком прошлом, этот разговор казался ему ближе, чем когда-либо. В последнее время Колла мучило ощущение, что та история вот-вот лишит его нормальной жизни, точно так же как мастер Джозеф хотел лишить его душу тела.
Взгляд Алмы затуманился.
– Признаться, я оглядываюсь назад, вспоминаю тот день и не понимаю, что произошло. Я прокручивала в голове те события вновь и вновь и не могу не прийти к выводу, что Джерико погиб, потому что этого хотел Джозеф.
Это привлекло внимание Колла.
– Что?
– Константин был юн. У него были другие интересы, кроме изучения магии хаоса, или, если точнее, он считал, что у него вся жизнь впереди, чтобы ее изучать. И, разумеется, его мастером был Руфус, не Джозеф. Мне кажется, Джозеф хотел, чтобы Константин зациклился на хаосе.
Как бы Колл ни был шокирован, он все же спросил:
– Мастер Джозеф обрек Джерико на смерть, чтобы Константин посвятил себя идее возвращать мертвых к жизни с помощью магии хаоса?
Алма кивнула.
– И чтобы он возненавидел Магистериум, ведь Константин винил школу в смерти Джерико. Конечно, едва ли Джозеф знал, что создает монстра. Думаю, он просто хотел преданности. Хотел стать тем, кто совершает открытия, оставить свое имя в истории.
Колл вспомнил мастера Джозефа в гробнице Константина, его кривую ухмылку и безумный огонь в глазах. Колл сомневался, что мастер Джозеф не знал, кого он создает, что он не желал заполучить в свои руки монстра.
– Люди помнят Врага Смерти, – сказала Алма. – Но они забыли того, кто его таким сделал. Константин мог быть злом, но еще он был жертвой. Он хотел вернуть брата. Мастер Джозеф же, в свою очередь, желал лишь власти. Одной только власти. И эти двое стали самыми опасными людьми во всем мире.
Глава 12
– Как я выгляжу? – спросил Колл. – Раскаявшимся?
Он стоял перед дверью Анастасии Тарквин в коридоре, куда выходили двери личных комнат мастеров. Колл, Аарон и Тамара решили, что, прежде чем идти на поклон к члену Ассамблеи, следует привести себя в порядок, учитывая то чудовищное давление, что она оказывала на окружающих своим подчеркнуто культурным, высокомерным отношением. Колл подумал, что она воспримет их извинения более серьезно, если они приоденутся, поэтому они с Аароном надели пиджаки от костюмов для церемонии награждения, а Тамара была в черном сарафане.
Хэвок с ними не пошел. Волку, как заметил Колл, было не за что извиняться.
Тамара шумно выдохнула, из-за чего ее челка взметнулась надо лбом.
– Ты выглядишь прекрасно, – сказала она. – Отвечаю тебе уже в сотый раз. Здесь холодно, – поежившись, пожаловалась она, – постучите уже в эту дверь, в конце концов.
Аарон вскинул бровь.
– Все хорошо?
– Не знаю, – ответила Тамара. – После того как я увидела сестру, я только о ней и думаю. – Она сглотнула. – И еще эти уроки сегодня. Мне не нравится, когда меня уводят от вас двоих, точно со мной что-то не так, раз я не творец. Плюс мастер Руфус был вдвое строже со мной, чем обычно.
– Ну, в понедельник это повторится, – сказал Колл. – Алма собирается научить нас какой-то жути, которую она называет «стуком по душе».
– Не нравится она мне, – заявила Тамара. – У меня от нее мурашки по коже.
Аарон шагнул к двери.
– Давайте покончим с этим.
Он постучал. В пустом коридоре звук прозвучал как грохот. Дверь открылась. За ней стояла Анастасия в роскошном халате из белого шелка поверх еще более элегантного платья. На ногах у нее были тапочки из белой кожи.
– Я уже начала думать, что вы никогда не придете, – она приподняла бровь.
– Мм, – промычал Колл. – Можно нам… войти? Мы хотим извиниться.
Анастасия шире открыла дверь.
– О, разумеется. Заходите. – Она улыбнулась, когда они проходили мимо нее. – Разговор обещает выйти занимательным.
Тамара бросила на Колла многозначительный взгляд. Колл пожал плечами. Может, Анастасия действительно настроилась на убийство – в любом случае они скоро это узнают, и одной тайной станет меньше, что уже принесет хоть какое-то облегчение. Женщина с откровенным удовольствием громко захлопнула дверь и присоединилась к ним в гостиной. Она была высокой – достаточно высокой, чтобы ее тень, огромная с тонкими руками, напоминающими паучьи, дотягивалась до дальней стены, где раньше находился сейф. Колл спросил себя, куда мастера могли его перенести.
– Пожалуйста, присаживайтесь, – предложила Анастасия. В ее ушах, бросая отсветы на волосы, сверкали бриллианты.
Колл, Тамара и Аарон заняли белый диван. Анастасия села напротив в кресло цвета слоновой кости. Между ними был кофейный столик с подносом, инкрустированным чем-то, очень похожим на кость, на котором стояли пять чашек и чайничек.
