За исключением этого здесь ничего не происходило.
Ему не выдали ни книг, ни бумаги с карандашом или ручкой, вообще ничего, чем можно было бы заняться, поэтому Колл целыми днями сидел на койке, ненавидя всех и себя в особенности.
Он провел в заточении неделю. Неделю бесконечного прокручивания в голове их последней битвы на поляне и размышлений, можно ли было поступить иначе, чтобы Аарон остался в живых. А иногда, в минуты острых приступов жалости к себе, Коллу хотелось, чтобы он сам оказался мертв. Иногда ему снилось, что Аарон разговаривал с ним, предлагал сходить в Галерею или выгулять Хэвока. Иногда ему снилось, что Аарон кричал на него, утверждая что это он должен был умереть.
Колл хочет жить.
Колл снова и снова вспоминал придуманное им дополнение к квинкансу. В этих словах заключалась вся его сущность: желание выжить. Точнее, он считал так раньше. Но Колл не хотел быть тем, кто остался в живых благодаря смерти лучшего друга. Он сомневался, хочет ли вообще жить в мире без Аарона.
Он хотел его вернуть. Его душа беспрестанно мучилась, скорбя от ужасной потери. Наверняка именно так чувствовал себя Константин, потеряв Джерико.
Но Колл не желал понимать чувства Константина.
Может, хорошо, что он был в тюрьме, где не мог никому навредить и где он понесет наказание хотя бы за часть совершенных преступлений. Может, хорошо, что никто не приходил его навестить, даже его родной папа. И уж точно не Тамара, которая едва ли сможет жить под грузом вины неправильного выбора. И не мастер Руфус, наверняка мечтающий о том, чтобы Колл никогда не приезжал на Железное испытание.
Каким же невезучим должен быть человек, выбравший себе в ученики Врага Смерти не единожды, но дважды?
* * *
Колл лежал на полу и смотрел в потолок, когда шаги, раздавшиеся в непривычное время, заставили его повернуть голову. Перед входом в камеру, одетая в длинное белое пальто и спрятавшая волосы под белой шапкой, стояла Анастасия Тарквин.
Она посмотрела на Колла, приподняла брови в манере, напомнившей ему мастера Руфуса. «Ты забавляешь меня прямо сейчас, но это не продлится долго».
Коллу было все равно. Он остался на полу. Стражница, что всегда с излишней поспешностью всовывала ящик с едой в проем, принесла члену Ассамблеи стул. Анастасия села, и стражница ушла. Колл предполагал, что рано или поздно из Ассамблеи кто-то явится ради какого-нибудь заявления или допроса. Наверное, нужно было радоваться, что это оказалась Анастасия, но он был совсем не рад. Колл не хотел с ней говорить. Он ни с кем не хотел говорить, и в данном случае знакомый человек был даже хуже незнакомца.
– Подойди ближе, – попросила Анастасия, складывая руки на коленях.
Колл со вздохом подполз к стеклу и принял сидячее положение.
– Ладно, но вам придется сначала ответить на два моих вопроса.
– Хорошо, – сказала она. – Что ты хочешь знать?
Колл колебался. Эти две вещи больше всего не давали ему покоя бессонными ночами, и он не знал, что будет делать, получив ответы.
– Тамара в порядке? – запнувшись, все-таки выговорил он. – У нее большие неприятности?
Анастасия слегка улыбнулась.
– Тамара в безопасности. Насчет неприятностей – время покажет. Доволен?
– Нет, – сказал Колл. – Хэвок? Он в порядке? Они ничего ему не сделали?
Улыбка на лице Анастасии не думала увядать.
– Твой волк сейчас с семьей Раджави и в полном порядке. Достаточно?
– Наверное, – отозвался Колл. Известие, что с Тамарой все хорошо и что Хэвок жив, стало его первым облегчением за все то время, что казалось ему вечностью.
– Прекрасно, – продолжила Анастасия. – У нас не так много времени. Я должна тебе кое-что рассказать. Меня зовут не Анастасия Тарквин.
Колл моргнул.
– Что?
– Много лет назад у меня было двое сыновей, поступивших в Магистериум. Мы не были идеальной семьей. Следует признать, меня смущала моя собственная магия, и я мало интересовалась их школьными успехами. Я не встречалась с их учителями, не участвовала в собраниях, всем этим занимался муж. Что привело к фатальной ошибке. – Она сделала глубокий вдох. – Когда я говорила, что знала Константина и Джерико Мэдденов и нахожусь перед ними в долгу, то это была лишь часть правды. Видишь ли, я была их матерью, что означает, что я в общем-то и твоя мать тоже.
Чего-чего, но этого Колл совсем не ожидал. Он уставился на нее, разинув рот.
– Но… но как? Магистериум… они должны были знать…
– Они не могли знать, – ответила Анастасия. – Это было очень давно, и, повторяю, я едва общалась с магами. Но когда оба моих сына оказались… мертвы… со мной связался мастер Джозеф. Мой муж, твой отец, к тому моменту уже покончил с собой. – В ее голосе не было и тени эмоций. – Джозеф рассказал мне, что сделал Константин. Как он перенес свою душу в другое тело. Я решила, что теперь просто обязана позаботиться о своем сыне, чего не делала раньше. Я покинула страну и вернулась к себе на родину. Там я украла личность женщины одного возраста со мной – Анастасии Тарквин. Я изменила внешность. Всю себя посвятила оттачиванию своего мастерства. Затем, приехав сюда в качестве могущественной волшебницы-иностранки, я вышла замуж за Августуса Страйка, чтобы получить место в совете. Никто не предполагал, кто я и каковы мои истинные намерения.
– Ваши истинные намерения? – у Колла кружилась голова.
– Ты, – ответила она. – Поэтому я проникла в школу. Поэтому вступила в Ассамблею. Все ради тебя. И ничего не изменилось.
Анастасия поднялась и прижала ладонь к прозрачной как стекло стене, словно в тот момент она не желала ничего больше, чем пройти сквозь нее и коснуться руки Колла. Ее глаза были грустны, но полны решимости.
– На этот раз я спасу тебя, сын мой. На этот раз я тебя освобожу.
