В кот-компании повисло тяжёлое молчание. Все взгляды были направлены на сурового «маусхантера» с разбитым сердцем.
— С тех пор я решил стать великим крысоловом, каждая серая голохвостая тварь стала моим личным врагом. Каждый раз на задании я мщу за свою любимую всем крысам мира! И кошку я сегодня вытащил из воды потому, что она напомнила мне мою Мурену. Когда я её потерял, у меня больше ничего не осталось — только море. Только море и война. Больше мне в жизни ничего не нужно! — Командир морских котиков с вызовом посмотрел на Ричи, взгляд его пылал огнём: — Ну что же, рррешай, сыщик!
Глава двадцать шестая,
в которой в первый раз звучит песня
В каюте Афины был полный бардак, её «двуногая», жалуясь и вздыхая, собирала разбросанные по полу вещи. В отчаянии и бессмысленной надежде, что флейта сама куда-то запропастилась и вот-вот найдётся, они с Афиной уже в сотый раз перекопали все свои вещи, но тщетно. Теперь Фотини складывала в чемодан и шкафчики платья, косметички, какие-то бумаги и вздыхала, а Афина и Ричи, сидя на койке, грустно наблюдали за её работой. Вся обстановка в каюте наводила на Ричи невыносимое уныние, которое «двуногая» только усугубляла.
— Бесполезные надежды… А так хотелось, чтобы флейта просто куда-то закатилась, правда, моя кисонька? И что нам теперь делать… С этим наводнением уже точно никаких следов никто не найдёт. И писатель этот… Поможет он, как же, — ворчала себе под нос Фотини. — Мужчинам у нас веры нет!
— И котам, — поддакнула Афина. Она сидела на койке, укутавшись в полотенце, и поеживалась от сквозняка. Ричи, заметив это, прыгнул на подоконник и аккуратно прикрыл окно. Афина благодарно кивнула.
— Да, котам тоже верить нельзя, — запоздало подтвердил котектив. — Кстати, а вы не замечали, как к вам относились окружающие коты?
— Не знаю, — отмахнулась Афина, глубже закопавшись в полотенце. — Нейтрально, никак, как обычно.
— Точно не было каких-то откровенно недобрых слов, взглядов? Вы не заметили, не затаил ли кто-то вражду или зависть? Может, какие-то случайно брошенные словечки, мелкие пакости?
— Да нет, не замечала, — покачала головой Афина.
— И ничего и никого подозрительного?
— Я не помню. Послушайте, Ричард, и мышу понятно, что после сегодняшнего шума и воды точно ничего не найдётся. Если кто-то хотел скрыть следы, то он их уже скрыл. Вы и так ничего до сих пор не придумали и не нашли, а после всего этого бардака тем более не найдёте.
Ричи смутился. Его впервые так прямо обвиняли в неэффективности и бесполезности, хотя именно в этом деле он старался изо всех сил.
— Афина, я понимаю, что вы очень расстроены, — сказал он.
— Расстроена! — фыркнула кошечка. — Все наши мечты и планы разрушены, а вы говорите — расстроена! Теперь мы не участники фестиваля, мы — всего лишь жалкие зрители. Просто так путешествуем, от нечего делать. Едем кататься по миру, как бродяжки. Приедем на конкурс, даже не станем ничего пробовать сделать, просто постоим в сторонке, поглядим, как выступают другие, и с позором вернёмся домой.
— Послушайте, Афина. Вы рассержены, вы устали, у вас был невероятно плохой и тяжелый день, — начал Ричи издалека. — Я всё это понимаю и хочу вам помочь. У меня денек получился не лучше, кстати говоря. Но всё же я — профессиональный котектив, поэтому хочу вам помочь и пытаюсь это сделать. А вы просто поверьте мне и помогите. Если расскажете всё, что вспомните о подозрительных котах и людях, мне будет легче работать и я перестану ползти, как слепой котёнок, непонятно куда.
— Я уже не верю, что из этого что-нибудь получится, — помолчав, ответила Афина. — Вы красиво говорите, но пока я не вижу реальных дел. Пока единственный, кто здесь смог сделать хоть что-то, был тот кот, что вытащил меня из воды. Этот морской котик с грустными глазами оказался единственным! Кстати, вы не знаете, как его зовут? — спросила вдруг Афина, оживившись. — Он так скромно себя повёл — сразу убежал, как только вынес меня на сухое место. Ни словечка не мяукнул.
— Его зовут Маршал. А вы раньше его не встречали? Сегодня впервые увидели?
— Нет, не впервые, — задумчиво протянула Афина, припоминая, и вдруг резко сменила тему: — Эти морские котики какие-то странные.
— В смысле? — переспросил Ричи.
— В прямом. Каждый день сталкиваюсь с ними на корабле, а они только смотрят, и всё. Ни подойти, ни поздороваться. Хуже котят, честное слово. Такое ощущение, что они общаться не умеют или не понимают нашего языка. Даже сейчас никто, никто не помог, только этот Маршал. Единственный стоящий кот на корабле оказался. А ведь до этого все они на меня пялились…
Ричи попытался воссоздать в голове до мельчайших деталей всю ситуацию с потопом. Трудно было преодолеть извечный кошачий страх воды, затмивший всё в тот момент. Он отчаянно напрягал свою зрительную память — вот рядом стоит Рон, вот Афина в воде, вот «двуногие» бегают туда-сюда… Матросы, капитан, его «двуногий». Но где другие коты? Откуда выпрыгнул Маршал? Кто ещё был в том же месте в то же время?
— И кто же на вас заглядывался? — в лоб спросил он.
— Все, я же говорю. Послушайте, Ричи, я знаю, что выгляжу привлекательно, поэтому внимание котов для меня не новость. Но когда они при этом даже не подходят, меня это удивляет.
— И никто из морских даже не познакомился с вами?
— Нет, — встряхнула ушком Афина. — Они все странные какие-то, все до единого. Кошка — та ещё стервозина. Хотя мы и познакомились так мило, она определённо имеет остренькие коготки. Огромный здоровяк вечно всего боится, стесняется, хотя при его-то размерах можно ничего не опасаться. Тот, который тощий, пытается хитрить, нарочно на меня не смотрит, типа благородный. Смехота — хвост его выдает с головой, так и ходит из стороны в сторону. ещё один — просто ни рыба ни мясо, сам не знает, чего хочет. То ли подойти, то ли не подойти, то ли познакомиться, то ли постесняться. Тьфу!
— А вы кого-то из них знаете по именам?
— Не всех. С Лучианой мы успели познакомиться, пару раз слышала в разговоре, что огромный кот из морских — это Элефант, и всё. Как зовут того задумчивого кота, что на меня периодически поглядывал, вы рядом с ним были во время наводнения, не знаю. — Афина решила добить котектива: — Да, и как вы смотрели, я тоже замечала.
Ричи смутился и потёр лапкой нос.
— По крайней мере, я могу вам пояснить, почему я не пытался с вами заигрывать, раз уж на то пошло, — расхрабрился он.
— И почему же? — заинтересованно взглянула на него Афина.
— Я воспитан в старых традициях, где приставать к неизвестным кошкам — неприлично, — с гордостью ответил Ричи.
— По вам это хотя бы было заметно. А эти корабельные… не могу их понять.
— А как они смотрели? Все по-разному? — снова начал допрос Ричи.
— Как котята. С интересом, удивлением, просто разглядывали, как диковинку. Это даже мне не льстит, понимаете? Кот должен быть котом — настоящим, с кошачьими эмоциями и порывами, страстью, а не непонятной пушистой штукой с яркими глазами, которая за всеми следит и ничего не делает. Поэтому и странно, что этот Маршал бросился мне на помощь. Хотя… — Афина задумалась и замолчала.
