Последние фразы лектор уже буквально выкрикивал, упиваясь собственной гениальностью и нарисованной перспективой. А у Ричи снова возникло стойкое ощущение, что этот кот безумен.
— Кхе-кхе, коллега, — после довольно длительной паузы, зависшей над крышей, вступил в беседу другой оппонент. — Конечно, нарисованная вами картина весьма соблазнительна, но и сама идея, и примененные вами подходы вызывают большие сомнения…
— Да какие сомнения?! Я же вам говорю: сотни экспериментов… Я ночей не спал… Я проверял и перепроверял результаты бессчетное количество раз…
— Это все очень похвально, но тем не менее, все, о чем вы говорили, кхе-кхе, как бы помягче выразиться? — абсолютно антинаучная ересь. По сути, у вас, кхе-кхе, нет ни единого доказательства наличия этой самой «мурчалки»… И даже если абстрагироваться и опустить данный факт, приняв его, кхе-кхе, как некую вероятность… Я неоднократно слышал об этом от разных исследователей, утверждавших, что она существует и имеет в себе мистическую составляющую, кхе-кхе… Но хиромантия с астрологией, простите, ни в какие здравые рамки не укладываются. Это лженаучные, ничем не подтвержденные, манипулятивные методики, которыми, кхе-кхе, может руководствоваться только полный дилетант или безумец, не отличающий правды от выдумки. Наука базируется, кхе-кхе, исключительно на неопровержимых фактах и подтверждаемых экспериментах… Я, конечно, не берусь предполагать, какие именно, кхе-кхе, исследования и как вы проводили — вы не захотели нам об этом рассказать, — но я больше чем уверен, что они мало отличались от составления, кхе-кхе, гороскопов, раз вы апеллируете к неким экстрасенсорным и эфемерным доктринам, как к научным фактам. Вас было очень любопытно послушать, а с позиции психологии, так и вообще, кхе-кхе, весьма познавательно, но принять озвученную вами теорию… Увы, коллега, кхе-кхе, просто невозможно.
— Да вы!!! — Вой «адепта мурчалки» мог бы посоревноваться в раскатистости с полицейской сиреной. Впрочем, остальные усатые умники тоже не остались в стороне — казалось, над крышей разразился настоящий кошачий армагеддон. Коты выкрикивали «за» и «против» на все лады, не всегда придерживаясь рамок вежливости и цензуры. Кто-то поддерживал «адепта мурчалки», кто-то насмехался над ним и принимал сторону кашляющего скептика, но, казалось, ни один не остался в стороне.
«Ничего себе «средоточие неординарных представителей», — хмыкнул про себя котектив, покачивая головой. — Да это натуральная «кошачья оргия». Только без луны».
Но тут его мысли прервали. Атос воспользовался какофонией, тронул Ричи лапой и произнес:
— Думаю, лекция подошла к своему логическому завершению. Не стоит больше терять время, мы ведь здесь не за тем, чтобы слушать теории умников.
— Вы правы, Атос, — кивнул Ричи, бросив последний взгляд на стену, за которой происходил этот странный диспут, а теперь стоял непрекращающийся ор. — Нам уже давно пора. Только как мы отыщем хоть какого-нибудь экстракота, который сможет — и захочет — нам помочь?
— Не падайте духом, друг мой. Здесь такое количество экстрасенсов и магов, что, я уверен, поиски не займут много времени… К тому же в тот счастливый раз, когда я был здесь гостем, мне довелось познакомиться с несколькими невероятными личностями… И уверен, что эти благородные представители кошачьего рода не забыли обо мне. Кое с кем я до сих пор поддерживаю связь… конечно, не регулярную, но…
— Я понял, Атос, — оборвал тираду аристокота Ричи. Пушистая башня совсем его не радовала, вызывая нервозность и ощущение того, что он здесь лишний. Хотелось поскорее закончить дело (а в его удачный исход и пользу котектив верил слабо) и вернуться в мир, где не так много «неординарных экстрасенсов», где можно чувствовать под ногами твердую почву и полагаться на свои умозаключения, а не на эфемерные «прозрения». Но сейчас выбора не было: если поможет магия, он был готов воспользоваться ею. — Как мы будем искать ваших «невероятных личностей»?
Атос с укоризной посмотрел на своего визави, молча осуждая его неприкрытый сарказм, но ответил невозмутимо:
— Можно сказать, что мы на месте. Пойдемте вон к тому шалашу, некогда там проживал один из величайших провидцев современности, мой старый друг и коллега по поэтическим изысканиям — провидец Пахом.
«О, кошачий покровитель!» — зажмурившись, подумал про себя котектив, но покорно поплелся за проводником к странному нагромождению всего подряд, которое аристокот высокопарно поименовал «шалашом».
Когда они приблизились к «строению», пришлось остановиться, потому что входа нигде не было видно. «Провидец что, безвылазно там обретается»? — пронеслось в голове Ричи. Впрочем, события последней пары часов уже притупили у него способность удивляться.
Атос же явно не был обескуражен отсутствием входа и не потерял присутствия духа. Он сделал несколько неторопливых обходов сооружения, осторожно принюхиваясь в каких-то определенных местах, наконец остановился и издал странный булькающий звук, плавно перетекший в тихое подвывание. Вопли разъяренных «ученых» сюда практически не долетали, так что «сигнал» Атоса был достаточно хорошо различим.
Поначалу ничего не происходило, и котектив уже собрался тяжко вздохнуть и попросить своего товарища поискать какого-нибудь другого специалиста по экстракоторике, но в это мгновение в куче «шалаша» послышалось шебуршание, скрип и кряхтение, а через минуту откуда-то из-под всей этой конструкции выполз худой облезлый кот. Он производил весьма странное впечатление: шерсть на нем была неопределенного цвета, свалявшаяся и тусклая, уши и морда в шрамах, один глаз вообще отсутствовал, зато второй сверкал полуночной звездой, приковывая к себе внимание.
Ричи поежился, когда взгляд «провидца» упал на него — ему показалось, что на голову рухнул дом, а все его выжившие жители поспешили переселиться в череп котектива. Ощущение, прямо скажем, было отвратительное, и усатый сыщик инстинктивно отвернулся, услышав удовлетворенное перханье странного кота.
— Здравствуйте, уважаемый Пахом. Простите за такое бесцеремонное вторжение, но только великая нужда заставила нас совершить этот непростительный шаг, — завел свою шарманку Атос.
Облезлый «провидец» с неожиданной быстротой и легкостью пересек разделяющее его и незваных гостей пространство и замер перед Атосом, внимательно всматриваясь в него своим бешеным глазом.
— Атооооосик! — по-старушечьи затянул он, мелко тряся головой в знак узнавания или приветствия. — Как давно мы не виделись, мой славный поэт. Как поживаешь? Что привело тебя в Пушистую башню без приглашения?
Старый кот частил, зажевывал слоги и плевался. Вообще, манера его разговора навевала стойкую ассоциацию с юродивыми. Хотя последний вопрос был задан с определенным нажимом, что опровергало мысль о том, что перед котами стоит душевнобольной.
«А дедок-то придуривается, — отметил Ричи, рассматривая подозрительного «провидца» еще пристальнее. — Не такой уж он и несчастный старичок-бессребреник, каким хочет казаться. Не удивлюсь, если он тут один из местных заправил».
