— Ко мне в камышовый котлован, несите «мурчалки», и вы увидите мое величие! О, глупцы, они не понимают моего гения! Они пожалеют! О, как они пожалеют! А кое-кто и уже пожалел! Ха-ха-ха! Мрмя-хахаха!
Все было понятно. Отравитель, по сути, признался сам. Дело можно было закрывать.
Беседа с Леви скоро вымотала обоих котов, и они с облегчением вздохнули, когда он наконец скрылся за поворотом на улицу Пурпурную.
Друзья поспешили домой к Ричи, чтобы все обсудить в спокойной обстановке.
На улочке перед общей лужайкой капитан Лыжин мыл свой драндулет и одновременно громко вещал кому-то по телефону:
— Я выяснил, что Вощинский обожал пуэр! И главное, жена его, вертихвостка эта, Лина, кажется, прекрасно об этом знала! И сама сколько раз удивлялась, как он такую горькую дрянь пьет! И тут меня осенило, дорогая моя!
— Опять перед самкой хвост распушил, павлин-мавлин, — хмыкнул захмелевший Прапор. — Только без толку. Силы котиной не хватает.
— Надо проверить чай! — продолжал разглагольствовать Лыжин — Чай! И бинго! Точно в цель! Да-да, догадливая моя, все дело оказалось в чае! Именно в нем наши химики и обнаружили сильнейший гербицид! Что это? Это, любознательная моя, чрезвычайно мощная отрава от сорняков, в виде такого, знаете, пакетика вроде чайного. Тут меня снова осенило — Лина ведь увлекается садоводством! А? Как вам такой расклад? Нюх у меня стопроцентный, я вас уверяю, если взял след — буду рыть до конца. В общем, взял я эту ведьму в оборот.
— Невыносимо абсурдные речи, — закатил глаза Атос. — Он всегда такой… нудноватый?
— Да лааадно, — махнул лапой Прапор, — я уже привык. Зато не тискает и не слюнявит.
— В общем, я взял опергруппу и направился прямиком на дачу к Вощинскому. И что вы думаете, мы там находим? Садовый домик! А в нем те самые пакетики, да, да! Те самые! А дальше мы приступили к обыску дома и нашли там… Именно! Ваша догадливость делает вам честь, не хотите к нам внештатным сотрудником? — Лыжин хохотнул, как будто ухнул совенок, облизнул пересохшие губы и сделал «мхатовскую» паузу. — Прямо под кроватью этой особы, я нашел пустую упаковку от этих самых гербицидных пакетиков!!! Даааа! — расплылся он в довольной улыбке. — Она была просто раздавлена. Конечно, мы пока взяли с нее подписку о невыезде, но, думаю, арестуем со дня на день, можете так и написать. Да, я и жду приглашения на интервью в вашу студию, да!
А дома Мася ждала своего ненаглядного. Первое, что увидели приятели, — посеребренные мисочки с аппетитными кусками скумбрии. На изящном столике также красовалась большая плошка валерианы, креветки со взбитыми сливками.
«Давно мы ТАК не сидели, — подумал Ричи. — Самая большая любовь рано или поздно превращается в рутину. Рутину нужно разбавлять».
— Ну, господа, я, пожалуй, откланяюсь, — увидев стол с яствами, засуетился Атос.
— Ни в коем случае, вы поужинайте с нами! — мягко отрезала Мася.
— Ну, неловко вам мешать, да и дома колбаска припасена, — замяукал Атос.
— Атос, посмотрите внимательно: на столе три тарелки, три мисочки. Я на вас рассчитывала! — убеждала Мася.
— Вы самые чудесные коты на свете! — восхитился аристокот.
— Давай уже, не стесняйся, тем более поговорить надо, — по-свойски произнес Ричи.
Атос слегка поклонился, с торжественным видом надел белый нагрудный фартук. Хозяева и гость расселись и принялись за ужин.
— Уровень сознания, как и уровень бытия этого, несомненно, достойного кота вызывает определенные вопросы… — начал Атос, когда все сидевшие за столом успели немного выпить и закусить. Образ Левиафана сегодня как призрак витал в просторной комнате, говорить о ком-то другом было невозможно.
— Франсуаза рассказывала, что он постоянно ругался с другими котами. Скандалы устраивал, будто специально провоцировал на шипение, — заметила Мася.
— «Мурчалку» можно получить, когда кот делается несчастным», — задумчиво процитировал Ричи недавние слова Леви.
— Что это значит? — удивилась Мася.
Друзья в общих чертах передали кошечке, что произошло в башне, а также о разговоре, который состоялся час назад. Признаться, о первом эпизоде Ричи особо распространяться не хотел, потому что знал, как легко разволновать Масю. Однако Атос уже начал в красках описывать странное происшествие, и остановить его было невозможно.
— О, дева-кошка, ужас какой, хорошо, что вы спаслись! — воскликнула Мася.
Ричи немного ошибался на ее счет. За время жизни с котективом, она наслушалась историй про его расследования и странные приключения и стала более беспристрастной к ужасам жизни, поэтому весть о нападении восприняла с легким волнением, но не более того. Месяц назад от такого она могла и разрыдаться.
— «Двуногий» Леви думал, что кот не в себе, вот и потащил его к Вощинскому. Мы видели его там, да и сам любитель «мурчалок» это не отрицает. Как думаете, мог он отомстить за это? — спросил Ричи.
— Вы думаете, что присутствие яда в пище было актом возмездия от Левиафана? — подхватил Атос.
— Все сходится! Даже сам способ отравления указывает на то, что отравитель не совсем в себе. Бросить пакетик с гербицидом в чай!
Выдвинутая Ричи версия была примерно такой: одержимый своей шизофренической идеей, Леви нападает на других котов, чтобы извлечь из них «мурчалки». «Двуногий» Левиафана, обеспокоенный девитантным поведением кота, возил его лечиться к Григорию Вощинскому. Левиафан мог подкинуть яд ветеринару, чтобы тот не мешал ему в достижении своих целей.
В истории безумного ученого уже не осталось никаких противоречий и затемненных мест. Весь клубок размотался, тайну удалось извлечь на свет, убедившись, что в разгадке не осталось недочетов. Скоро Левиафана накажут по справедливости, именно так, как он и заслуживает. Казалось бы, котектив должен был испытывать сейчас эйфорию и вполне обоснованную гордость, но… Но что-то не давало ему покоя. Все сложилось, срослось, переварилось и усвоилось, как съеденная на обед рыбка, однако ощущение законченности не приходило.
Давно ушел Атос, задремала Мася, а Ричи никак не мог заснуть, переворачиваясь с боку на бок. Что-то было совсем не так. Плохо. И неправильно.
А из кабинета «двуногого» вдруг послышался странный шум.
Глава шестнадцатая,
в которой уничтожаются ошибки
Ричи сидел рядом со своим совершенно разбитым «двуногим» и, не мигая, смотрел на огонь. В эту минуту кот и его человек были похожи как никогда. В их сухих, чуть воспалившихся от недосыпа и душевной тяжести глазах отражались языки пламени из камина. Писатель держал на коленях ноутбук и освобождал корзину на рабочем столе.
«Вы действительно хотите безвозвратно удалить объект «Нетленка. doc»?» — спрашивал компьютер.
— Именно так, — отвечал «двуногий». — Именно безвозвратно. Потому что ничего не получается. И это вовсе не «нетленка», а очередная халтура.
