И ещё одних обитателей Дахаба никак нельзя было не заметить. Я говорю о кошках. Их здесь было едва ли не больше, чем людей. Коты и котята бродили по улицам, грелись на солнышке, вертелись вокруг столиков кафе. Эти животные с длинными лапами и продолговатыми головами были похожи на абиссинских или сиамских.
Кошки не были единственными животными, которых мне посчастливилось встретить в Дахабе. На прибрежных камнях, обнажившихся из-за отлива, я видела цаплю. Антенна на крыше одного из домов служила насестом орлу, которого мне удалось рассмотреть через зум фотоаппарата; он так долго сидел неподвижно, что мне даже показалось, что он искусственный. А ещё были овцы и козы. Они разгуливали по улицам более дальнего, нетуристического района города. Этот район, по словам Андрея, назывался «Ассала».
Жить в Ассале, если честно, я не хотела бы. За исключением отдельных зданий, выделявшихся своими богатством и новизной, это были бедняцкие кварталы, смотревшиеся ветхими и грязными. На засыпанных песком улицах с разбитыми тротуарами гоняли мяч босые мальчишки. Из-за облупившихся заборов, покрытых арабскими надписями, выглядывали пальмы и прохудившиеся крыши одноэтажных построек. А снаружи вдоль этих заборов кучковался домашний скот. Козы и овцы толпились на улицах, спали, пересекали проезжую часть безо всякого пастуха. Может быть, в какой-нибудь деревне это зрелище и было бы совершенно обычным. Но таковой Дахаб не был: по одной улице с козами могли то проехать грузовичок, набитый туристами, фотографирующими всё и вся, то пройти группа любителей подводного плавания, нагруженных баллонами с кислородом и остальным снаряжением. Запад и Восток, богатство и бедность, жизнь по заветам предков и поиски редкостных развлечений существовали бок о бок и, кажется, не мешали друг другу.
– Ну, что – спросил Андрей. – Не очень-то напоминает вашу гостиницу, верно? Но Дахаб – он не в лагуне. Он такой.
– Здесь супер! Большое спасибо, что дал мне возможность увидеть всё это! – ответила я. – Знаешь, отдыхать в гостинице, конечно, приятно, и под парусом плавать неплохо, но, по-моему, самое крутое – это видеть, как живёт простой народ.
– Да? – усмехнулся Андрей. – Ну, как знаешь. Вообще-то сюда не за тем приезжают.
– А за чем? За виндсёрфингом, да?
– Ну, не только. За дайвингом тоже. В смысле, с аквалангом понырять. Тут подводная природа очень классная. А кто с аквалангом боится – те с маской и трубкой купаются…
– Плавала, знаю.
– А где?
– Где? На пляже, конечно!
– На пляже? На гостиничном? В лагуне?! – Тут Андрей расхохотался.
– Ты чего? – Я почти что обиделась.
– Плавать с маской на гостиничном пляже – почти то же самое, что делать это у себя в ванной! Там же всё зачищено и вытоптано!
– Неправда! Я видела рыбок.
– И сколько видов?
– Может, пять… или шесть…
– Тут их сотни! А ещё ежи, морские звёзды, крабы разные, ракушки…
– А мы можем их увидеть? Я в купальнике. Маску и трубку взяла. Ты покажешь мне рыбок?
– А тапочки коралловые есть? – спросил Андрей.
Тапочек не было. Те единственные, что мне пришлось надеть, снимая виндсёрф с мели, я, разумеется, вернула своему спасителю. А своими так и не обзавелась. Поэтому мы решили вернуться на центральную улицу Дахаба, вдоль которой шла бойкая торговля всем, что могло понадобиться туристам, купить мне эту обувь, а потом пойти купаться прямо тут же.
Ходить по рыночной улице было, прямо скажем, нелегко. Возле каждой лавки, каждого кафе стояли люди, зазывавшие клиентов. Одни из них при этом ограничивались многозначительным «Хеллоу» или «Велкам», другие, заслышав русскую нашу речь, начинали орать «Привет, друг! Как дела?», третьи напрямую требовали приобрести полотенце или футболку, а потом искренне удивлялись, почему мы отказываем, четвёртые вообще были готовы нас преследовать пол-улицы, выкрикивая всяческие глупости. Не знаю, был ли подобный «маркетинг» эффективным. Лично у меня эти приставания отбивали всяческое желание покупать что-либо. Хотелось бы заставить всех торговцев исчезнуть, спокойно пройтись по базару, рассмотреть товар, может быть, что-нибудь выбрать и оставить денежки, не контактируя с этими надоедами. Или, раз уж это невозможно, поскорее совершить покупку и убираться.
Андрей остановился у прилавка с разной обувью. Я и сообразить ничего не успела, как оказалась внутри лавки его хозяина. Суетливый араб, говоривший на смеси русского и английского языков, забегал вокруг, подавая мне на примерку разные тапки: оранжевые, розовые, серые. Кроме цвета и размера, они мало чем отличались, так что я довольно быстро остановила свой выбор на жёлтой паре. Только тут встал вопрос о цене.
Продавец назвал цифру. Мы с Андреем переглянулись. Я открыла было рот, чтобы сказать: цена хорошая, в гостинице такие же дороже. Но парень жестом велел мне молчать. А торговцу сказал:
– So expensive!
[2]
Опять пошёл торг. В этот раз, в отличие от случая с таксистом, торговались минут десять. Продавец говорил, что Андрей его разоряет, клялся, что называет последнюю цену, воздевал руки к небу, бегал по магазину и произносил какие-то невнятные восклицания, говорил, что за тапки для такой красивой девушки, как я, можно заплатить и побольше… Но Андрей был непреклонен. Он ссылался на то, что в России такие же тапки дешевле, напоминал продавцу, что уже купил у него какие-то вещи месяц назад, и, наконец, утверждал, что красавица вроде меня заслуживает особой скидки. В конце концов мне стало казаться, что оба играют в какую-то игру – уже не ради денег, а ради самого процесса.
Наконец мы вышли из лавки с покупкой.
– Ну, ты крут! – сказала я Андрею. – Не хуже араба торгуешься!
– Да ладно! – махнул рукой юноша. – Всего-то в полтора раза цену сбил. Можно было бы и больше скидку выбить. Просто увидел, что ты заскучала.
– Мне было немного неуютно. Не привыкла торговаться. Если честно, я была готова купить и по изначальной цене…
– Вот-вот! – Андрей фыркнул. – Избаловали их туристы. Дома жмотятся на всё, а тут изображают миллионеров! Позволяют себя облапошивать, а потом удивляются, что за границей не уважают…
– Ну не все ж такие умные, как ты… Кстати, я теперь должна тебе…
– Забудь! Считай, подарок. Ты же видишь, тут недорого.
– Спасибо…
– Пошли плавать! А то скоро уж стемнеет.
В принципе, купаться можно было прямо тут же: просто пересечь торговую улицу, перешагнуть через низенький каменный заборчик там, где место не занято ресторанами, сделать несколько шагов по песку – и ты в море. Кое-кто так и делал: в пятидесяти метрах от нас плескались мальчишки, чуть подальше кто-то плыл на лодке, видать, рыбачил. Но Андрей сказал, что вход здесь неудобный и для снорклинга – плавания с маской и трубкой – не очень походит. Самое то, по его словам, было на краю города – минутах в десяти ходьбы отсюда.
