А зря.
На море я, естественно, отправилась, но только не на наш пляж, а на станцию к Андрею. Денег, необходимых для обучения, у меня не было, родительского разрешения, разумеется, тоже. Но ведь уговор был на сегодня! Я очень хорошо запомнила слова Андрея о том, что, если я не приду на следующий день, он меня забудет и моя скидка сгорит. Надо было, по крайней мере, напомнить ему о себе и уговорить продлить скидку ещё хоть на день. Кто знает, не подобреет ли мама завтра, увидев, что я выполняю все наши договорённости?
Андрея удалось найти не сразу. Пришлось снова пройтись до общественного пляжа и обратно, прежде чем я заметила его, валяющегося в своеобразном гнезде из половиков и подушек на уже знакомой мне сёрф-станции. В ответ на мой рассказ о мамином отказе он сделал неожиданное заявление:
– Значит, я сам научу тебя.
– Как это сам?
– Так. Бесплатно.
– А станция как же?
– А станция побоку. Мне же тут можно кататься бесплатно. Так что я возьму оборудование вроде как для себя и буду на нём учить тебя.
– И что, просто так?
– Просто так.
Андрей подошёл к стеллажу, где лежали доски, вытащил одну из них, взял под мышку и повёл меня к воде.
– А как же парус? – спросила я.
– Пока что без него.
Выгрузив доску на берег, парень не без усилия столкнул её в море, повернул рычаг на середине и сказал мне:
– Залезай. Сейчас посмотрим, как ты сможешь удержаться.
Я замешкалась. Всё происходило как-то уж слишком быстро: ещё десять минут назад я искала Андрея, чтобы сказать ему, что учиться пока не выйдет, а теперь уже на доску надо лезть… Если честно, было страшновато: в глубине души я была уверена, что ничего не выйдет, и внезапно задумалась – так ли мне этого хочется? Кроме того, я не понимала Андрея. С чего это он вдруг надумал учить меня? Любит тратить время и усилия на незнакомых людей? Или… он ко мне неравнодушен?
– Не пойму, а тебе-то зачем это?
– Что?
– Да учить меня. Мы же почти незнакомы. Не можешь же ты просто так это делать! Должен быть какой-нибудь мотив.
– Ну допустим, он есть.
– А какой? – Я должна была выяснить.
– Ну допустим, папе доказать.
– Не понимаю.
– Да что тут не понять-то! Доказать хочу, что тоже могу быть тренером! Вот научу тебя, покажу ребятам со станции результат, и меня возьмут туда работать. Так понятно?
– Понятно. – Решить, будто я ему нравлюсь, было глупейшим предположением.
– Тогда лезь на доску.
– Ну, ладно…
Я стала снимать платье, под которым был купальник, но Андрей остановил меня:
– Сгоришь. Прямо в платье давай.
Я зашла в воду и, стоя на мелководье, плюхнулась на доску животом. Потом подтянула ноги… и поняла, что тут всё ещё сложнее, чем мне казалось! Люди вокруг залезали на доски на раз, да потом ещё паруса поднимали, куда-то ехали и даже удовольствие получать умудрялись, а я даже встать во весь рост не могла! Даже сесть на корточки не сразу получилось, а уж выпрямиться… Море подо мной ходило ходуном, сёрф болтался туда и сюда безо всякой опоры. Видели в цирке, как клоун балансирует на пирамиде из чередующихся цилиндров и досок? Мне этот номер всегда казался невыполнимым. Особенно теперь, когда я чувствовала себя таким клоуном.
– Вставай давай! – крикнул Андрей.
Вся дрожа от страха, я попыталась выпрямить ноги и через минуту оказалась на доске на четвереньках, оттопырив кверху зад. Всё, теперь я точно клоун. И Андрей уже смеётся надо мной:
– Что, в такой позе и будешь кататься?
– Боюсь!
– Нечего бояться, выпрямляйся!
Я собралась с духом, оторвала руки от доски, рывком выпрямилась… и в следующую секунду плюхнулась в воду. Доска при падении перевернулась. Теперь она болталась вверх тормашками, а из её середины торчал здоровенный плавник, которого раньше не было.
– Это шверт, – сказал Андрей. – Он для устойчивости. С ним доска управляется лучше. Выдвигается вот этим рычагом, который сверху. Профессионалы катаются на доске без него, но пока ты только начинающая, следи за тем, чтобы шверт постоянно был выдвинут.
Надавив на плавник, я перевернула доску как надо и ещё раз попыталась «приручить» её. Но после пятнадцати минут кувырканий всё, что у меня получилось, – это медленно-премедленно подняться и замереть. Ноги оставались слегка согнутыми и прямо болели от напряжения. При малейшей попытке сделать шаг вправо или влево я теряла равновесие и начинала паниковать.
– Ладно, возьмём тебе доску побольше, – сказал наконец Андрей, которому надоело следить за моим позором и уговаривать не бояться.
– А они что, различаются?
– Конечно.
– Дай тогда пошире раза в два и подлиннее…
– Мы их не в длину и не в ширину измеряем, а по водоизмещению. Вот эта на 180 литров. Я обычно катаюсь на 145. А тебе мы возьмём 215 – самую большую.
С новой доской оказалось значительно легче. Танцевать на ней я, конечно, не начала, но через десять минут уже смело ходила вперёд и назад. Даже ноги почти что расслабила. Андрей, видя это, решил, что пора ставить парус.
Паруса, как оказалось, тоже различались – не по цветам, как я думала раньше, а по размерам. Чем крупнее парус, объяснил Андрей, тем большую скорость он развивает и тем сложнее с ним обращаться. Мне достался самый маленький – два с половиной метра в высоту. Меньшие считались уже детскими.
– По мере того как ты станешь совершенствоваться, парус будет всё увеличиваться, а доска уменьшаться, – сказал Андрей.
Помимо паруса он принёс ещё одну штуковину, которую называл шарниром. Она служила соединением между двумя основными деталями моего судна и позволяла нагибать державшую парус мачту в любую сторону.
После того как судно было собрано полностью, мне предстояло ещё более трудное испытание, чем перед этим. Надо было не только устоять на доске, но и поднять парус: ведь держа его, залезть было нельзя, а без поддержки он ложился на воду. Выпрямляя ноги, я должна была одновременно тянуть за специальную верёвку и таким образом приводить мачту в вертикальное положение. Мало того, что удерживать равновесие теперь стало ещё сложнее! Стоило чуть-чуть приподнять парус из воды, как он надувался ветром и нёс доску неведомо куда. Хоть Андрей и говорил, что на это не стоит обращать внимания, я всё равно не могла преодолеть страха и трижды бросала парус, так и не подняв его до конца, а потом возвращалась к берегу, волоча на себе снаряжение. Я боялась, что уеду далеко, туда, где ноги уже не достанут до дна, и не сумею вернуться – ну, по крайней мере, вместе с судном.
– Да не трусь ты так! Спасатель ведь дежурит. Видишь, вон сидит такой с биноклем? – попытался успокоить меня Андрей. – Если вдруг унесёт далеко или что-то сломается, или устанешь, садись на доску и маши. Только к яхтам не заезжай, туда, где мы с тобой познакомились. И к косе не подходи. Там риф коралловый: застрянешь в нём – не вылезешь.
