Эти слова, скорее, ещё больше напугали меня, чем успокоили. И всё-таки я продолжила пытаться, раз за разом всё более успешно.
Наконец настал момент, когда я стояла на доске во весь рост, держала одной рукой мачту, другой – поперечную перекладину и неслась… куда – сама не знаю. Ведь поворачивать ни вправо, ни влево я пока что не умела.
– Парус бросай! – закричал Андрей с берега. – Обратно возвращайся!
Я вернулась, плывя на спине и таща за собой своё судно.
После этого Андрей повёл меня к тренажёру – своеобразному скелету доски с парусом, укреплённому на берегу, – и показал, как нужно разворачиваться на 180 градусов. Оказалось, для этого надо выполнить довольно сложный ряд манипуляций, который не так-то просто запомнить с первого раза. Несколько раз я повторила его на тренажёре и вроде как выучила. После этого Андрей велел пойти и сделать всё то же самое в море.
Я вскарабкалась на доску, встала ближе к центру, медленно разгибая колени, подняла парус. Встала в стойку и взялась за перекладину. Поехала. Так, нужно поворачивать. Пригибаем парус, обводим его справа вокруг себя, переходим на другую сторону… А дальше что? Забыв, что надо делать, я испугалась и бросила парус. Возвращалась снова вплавь.
Примерно так же кончилась и вторая моя попытка.
После третьей Андрей разозлился:
– Сколько можно трусить, а?! Если будешь сразу же сдаваться – только время потеряешь. И своё, и моё тоже, кстати!
Он ещё раз объяснил, как надо делать разворот, и я снова полезла на доску с твёрдым намерением показать, что чего-то стою. Надо было во что бы то ни стало развернуться в море на 180 градусов и сделать так, чтобы я вернулась на берег на доске, а не доска на мне, как обычно!
Всё повторилось: я выполнила половину разворота и затупила. Постаралась не паниковать. Вспомнила слова Андрея о том, что перед второй частью надо дождаться ветра в лицо и позволить доске сделать довольно большую дугу. Уговорила себя не обращать внимания на то, как сильно дует ветер и с какой скоростью несёт он моё судёнышко в неизвестном направлении. Повторяла про себя, что я не струшу… до тех пор, пока не поняла, что отплыла от берега на такое расстояние, которое вплавь мне уже не преодолеть.
Поворот я, кстати, сделала. Только он почему-то получился не полный, а на три четверти: нос доски смотрел не на берег, а вбок. А точнее, в ту сторону, где располагалась уже знакомая мне стоянка яхт и куда не стоило ездить даже профессионалам.
Я ещё раз попыталась развернуться. Безуспешно. Любые попытки как-либо скорректировать курс моего судна и заставить его ехать в ту или иную сторону приводили лишь к тому, что меня уносило всё дальше от берега. В конце концов, берег стал уже таким маленьким, что я больше не могла различить там Андрея.
Тут уже и правда стало страшно.
Чтобы не нестись по воле ветра куда попало, я опустила парус и села на доску. Что там говорили про спасателя? Руками помахать? Я помахала. И ещё раз помахала. Толку нет. Меня сносило всё дальше…
Нет, меня, конечно, ещё не унесло в открытое море. Я по-прежнему была в лагуне, в зоне катания. Вот какой-то пузатый мужик мимо едет:
– Что сидишь? Поднимай парус и выруливай!
Может, и правда ещё раз попробовать? Я села на корточки, потянула за верёвку, но тут же отпустила. Ветер дул в лицо и было ясно: если хоть немного приподнять парус над водой, он сразу же стукнет меня по башке и собьёт с доски.
Ну и что теперь делать?
Я снова уселась на доску и, отчаянно, хотя уже и без особой надежды, замахав руками над головой, принялась готовиться к смерти.
Мрачные размышления прервал звук мотора: около меня остановился катер. Смуглый парень подал руку и помог подняться на борт.
– What is your name? – спросил он.
Я сказала, что Люда. Спасателя звали Ибрагимом.
– А я Коля, – сказал толстый мальчик, сидевший на краешке паруса от доски, которая волочилась за катером. – Вы откуда? А новости смотрите? Как текущую политическую ситуацию оцениваете?
Ибрагим приладил мою доску к катеру и тоже велел придавить попой парус. Через минуту, в течение которой Коля успел вывалить на меня кучу политинформации, мы уже оказались у берега.
– Ну, что? – спросил Андрей. – Не испугалась?
– Нет, – соврала я.
– То-то же! Теперь ты знаешь, что бояться нечего: Ибрагим тебя всегда спасёт, ему только надо время, чтобы тебя увидеть и доехать. А теперь иди и сделай разворот…
– А сколько времени?
Оказалось, без пятнадцати двенадцать. Я чуть не опоздала! Пришлось срочно прощаться с Андреем, благодарить и просить прощения за то, что заставляю его разбирать своё снаряжение. Чтобы договориться о времени следующего урока, мы обменялись координатами в социальной сети.
«А ведь и правда ничего страшного, – рассуждала я, идя в гостиницу. – Если подумать, то бояться там абсолютно нечего! В следующий раз обязательно буду смелее! Я не разочарую Андрея!»
Потом я задумалась о том, с чего это мне вдруг так важно не разочаровать совершенно незнакомого парня. Мы ведь всего только день с ним знакомы! Неужели мама всё-таки права и он мне нравится?..
Да нет же. Ерунда. Люблю я Жеку. А Андрей – это просто человек из другого мира. Он совсем не похож на меня и моих одноклассников. Слишком красивый. У него наверняка уже есть девушка!
Я вернулась точно в срок. Полуденное солнце так палило, что за пятнадцать минут моё платье полностью высохло, и объяснять маме, почему я купалась в нём, не пришлось.
После обеда я отыскала Андрея в социальной сети и добавила в друзья. В графе «семейное положение» у него значилось «в активном поиске».
Ишь ты! Нет девушки. Странно.
Хотя мне-то что за дело?
Я на первых встречных не кидаюсь. Я Данилова люблю!
Глава 6
Я влипаю в неприятности
Всё следующее утро я обдумывала, как бы так снова заговорить с мамой о виндсёрфинге и какие аргументы подобрать в его пользу. Планы пошли прахом после завтрака, когда мы лежали на пляже: в зоне нашей видимости, буквально перед носом, столкнулись два катающихся под парусом человека. Правда, ничего страшного не случилось: оба упали в воду, но тут же вынырнули, подняли паруса и поехали каждый своей дорогой. Но мама не преминула прокомментировать:
– Вон, видишь, как бывает? Не дай бог! Опасный спорт. А если б утонули?
Стало понятно, что просить отпустить меня по-хорошему смысла нет. Пришлось думать о плане побега. Перебрав множество вариантов, я не нашла ничего лучше, как пожертвовать обедом.
К началу второй трапезы я завалилась на кровать и уставилась в телевизор, делая вид, что ужасно интересуюсь белибердой, которую там показывают. Сама я никогда бы не поверила в то, что человек вроде меня способен смотреть ящик, если в двух шагах от него плещется море. Но мама-то была известной любительницей поглядеть телик и поэтому должна была купиться. На её слова «Пора обедать!» я ответила:
