И Алеста «пробовала».
Уступила, пришла сюда, хоть и не хотела, сидела теперь напротив этого напыщенного хлыща и все думала: ну когда же всколыхнется? Когда сердце пропустит удар, когда вдруг захочется первого поцелуя – ведь симпатичный, ведь харизматичный, ведь самец по всем параметрам: сильный, напористый, смелый… Смелый? Нет, в смелости сидящего напротив субъекта Алеста сомневалась. Скорее, наигранно самоуверенный, излишне дерзкий.
Сердце молчало. И ситуация чем-то неуловимо походила на ту, которую она никогда не хотела бы вспоминать – с садовником Нилом.
Что случится, если она пойдет домой с Янушем? Будет та же никому не нужная возня в чужой постели, поцелуи без возбуждения, большие волосатые руки на груди? Да, руки на этот раз умелые – не как те, робкие и неуверенные, – вот только Аля сомневалась, что получит хоть какое-то наслаждение, скорее, будет сильно жалеть, когда впервые почувствует, как по ногам течет теплая сперма. Оно ей надо?
Эх, Ташка, Ташка…
А Ян становился все напористее. Подарки? Одежда? Оплата половины ее квартиры? Какая неслыханная щедрость. И как много мужчина готов предложить лишь за то, чтобы один (два, три?) раза спариться. Все-таки в чем-то Конфедерация была права – примитивизм.
И ведь здесь, в мире Уровней, дело не в детях, которых любой другой уважающий себя самец хотел бы заиметь – нет, в удовольствии. Так ведь удовольствие рождается из чувств, а не из взаимного похотливого лапанья чресел друг друга. Какой идиотизм; ей хотелось скрипеть зубами.
Может, у нее просто бесчувственное сердце? Или тело? Ну почему она не умеет влюбляться, как та же Хлоя? Страдала бы сейчас, мучилась, но ЧУВСТВОВАЛА бы. А так, как будто совсем не чувствует – ни любопытства, ни интереса, ни удовольствия от общения с противоположным полом.
Она странная? Вполне возможно. Ну, кого ей, спрашивается, надо – какого мужчину? Полгода прошло, а она на них лишь смотрит, как на музейные экспонаты – смотрит и тут же забывает. Ага, мол, бывают: рыжие, блондины, тощие, толстые, наглые, скромные, приятные, неприятные и так далее – запишем, поставим галочку.
– Может, ты вообще мужиков не любишь, а-а-а? Так ты скажи…
А Ян, похоже, злился не на шутку и этим медленно, но верно выводил Алесту из себя – теперь она знала, зачем пришла сюда – чтобы отказать ему. Навсегда и насовсем. Чтобы объяснить этому самодовольному хмырю, что…
И в этот момент сердце пропустило удар.
Оно среагировало быстрее разума, быстрее интуиции – один взгляд, и тишина в груди, и шум в ушах.
«Не может быть, чтобы он, так? Но как похож…»
Аля увидела незнакомца лишь со спины – тот вышел из затормозившей у дома напротив машины, хлопнул дверцей, повернул голову – не до конца, ровно настолько, чтобы показался абрис профиля.
Бог Смерти.
Он.
Он?
Он…
Нет, быть такого не может.
Ей вдруг стало трудно дышать; пальцы мяли салфетку, голос Яна остался в другой реальности.
Хотя, почему «не он»? Ведь она с самого начала знала, что тот мужчина, спасший ее на Равнинах, знал о доме бабки, о Портале, о Мире Уровней – знал, значит, возможно, и жил здесь – она ведь размышляла об этом раньше.
Только не думала, что когда-нибудь увидит его снова.
Кафе, Януш, горький кофе, не попробованный десерт на тарелке – все оказалось забыто. Алеста во все глаза смотрела, как высокий темноволосый человек обогнул машину, положил ключи в карман и направился к углу дома, завернул за него.
Он. Он? Он.
«Просто похож».
Да какое ей дело? Чего она так разволновалась? Не сама ли только что думала о том, что бесчувственная, что не умеет испытывать любопытства? Оказывается, умеет.
А внутри все дрожало от странного, внезапно накатившего возбуждения. Зачем он ей? Что она скажет ему, если встретится лицом к лицу, – спасибо? Да хоть бы и так. Ей есть, за что сказать ему «спасибо».
– Ты меня слушаешь вообще? Зачем притащила меня в кафе, чтобы в окно пялиться?
Всколыхнулась не злость даже – холодная ярость; она уже и забыла про этого… клопа.
– В кафе пригласил меня ты.
Незнакомец из-за угла не показывался. Она не отрывала взгляда от окна. Может, все-таки показалось? Но те же волосы, тот же профиль, тот же рост, даже движения… Она помнила его движения – плавные, грациозные, хищные, неуловимо опасные. Как забыть? Ведь дралась с ним.
– И что? Ты зачем согласилась, чтобы дразнить меня? Чтобы просто сидеть напротив…
Он говорил-говорил-говорил, выговаривался, а на душе делалось все гаже. Лучше бы выбрала другое место, лучше бы посидела в кафе одна, насладилась бы кофе и тишиной, подумала бы над загадкой зашифрованного послания, в котором сегодня вдруг раскрыли смысл еще два символа.
«Не пришла бы в это кафе, не увидела бы его».
Значит, не зря.
– Януш, давай уже со всем определимся.
Она оборвала его на полуслове – тот икнул, промычал что-то невразумительно и нехотя заткнулся.
– Вот именно. И я про что.
И, похоже, вознамерился услышать, наконец, то, чего так долго ждал – выдвинутые вслух условия ее готовности пойти с ним в постель. Откинулся на диванчике, сложил руки на груди, довольно ухмыльнулся.
– Я не буду с тобой спать.
И ухмылка тут же погасла; лицо с бородкой превратилось в застывшую маску с двумя красными пятнами на щеках.
«Какой чувствительный».
– Недостучка.
Странное слово. Ей показалось?
– Ты мне не симпатичен и не подходишь. А в кафе я с тобой пришла, чтобы в этом убедиться.
– Да кто ты такая? Что ты мнишь о себе? Думаешь, распустила волосы, похлопала глазками и можно…
Дальше она не слушала – все это уже слышала раньше; ее взгляд вдруг привлекло движение на углу дома – длинноволосый брюнет возвращался в машину. Быстро. Сколько прошло – минута? Полторы? Две? Сколько они ругаются?
Ей нужно за ним – не упустить, не потерять. Даже если не лицом к лицу, то хоть узнать, куда направляется. А ведь рядом только машина Яна, своей пока нет; Алеста быстро повернулась к похожему на разъяренного буйвола спутника и сухо, по-деловому спросила:
– Поможешь мне? У тебя ведь под окнами машина.
– Чем?
Гневная тирада в который раз оборвалась, но пятна на щеках не исчезли.
– Видишь вон того мужчину? Мне нужно за ним проследить.
– Ах ты!… – пятен стало больше. – Сидит в кафе с одним, а смотрит на другого…
– Так не поможешь?
– А ты со мной после этого переспишь?
– Нет.
