Под ее нос аккуратно подставили пару салфеток. Раздосадованная тем, как мгновенно и как далеко ее унес поток сознания, Аманда взяла из рук Кумико салфетки и вытерла слезы.
– Понимаю, – сказала Кумико. – Я тоже их ненавижу.
О чем она – Аманда сообразила не сразу. А когда поняла, разразилась очередными слезами.
На сей раз, впрочем, совсем незлыми.
* * *
– Печатная фирма «Дункан»!
– Это знаменитый художник Джордж Дункан?
– …
– Это вы, не так ли?
– …
– Да ладно, Джордж? Не скромничай? Я уже видела тебя в Интернете?
– Но у нас все закончилось. Я думал, что…
– Ничего не закончилось? Я видела, что ты выставил на продажу? На экране своего ноутбука? Так что ничего не закончилось, правда, Джордж?
– Я о том, что между нами все кончено. И ты это знаешь. Ты сама этого захотела. И тогда я с тобой согласился.
– Но это же было до того, как ты прославился?
– Прославился? Послушай, я просто…
– А эти цены, Джордж? Ты не слишком заламываешь?
– Это не наши сайты. И не наши цены. Мы даже не знаем, откуда это пошло. Оно как-то само взорвалось…
– «Мы даже не знаем»? Ты про себя и эту свою Кумико? Так ее звать, кажется? Кумико?
– Я сейчас повешу трубку, Рэйчел, и я не хочу, чтобы ты…
– Любовная парочка, творящая вместе шедевры? Как это мило?
– Тебе нужно избавляться от восходящих интонаций. Ты говоришь как имбецил.
– …
– Прости. Я только хотел…
– Иди в задницу, Джордж. Я всего лишь пытаюсь быть милой. И вести себя дружелюбно. Хотя ты и разбил мое сердце…
– А вот это неправда. Все эти тайные свидания. Клятвы о неразглашении. Ты совсем не походила на женщину, которая отлично проводит время.
– Так нечестно? Мы ведь оба секретничали, разве нет? Нет, я, конечно, могу рассказать обо всем Аманде, если ты этого хочешь?
– Это что, угроза?
– …
– Я вешаю трубку. Серьезно.
– Стой. Подожди? Прости меня? Я знаю, какой я бываю ужасной. Правда. Но…
– Но что?
– Но твоя жестокость невыносима, Джордж. Ты никогда таким не был.
– Прости, я…
– И как раз это не выходит у меня из головы. Ведь на самом деле ты не жестокий? Потому что жестокость – такая обычная вещь в наши дни, ты просто не представляешь. У меня по жизни с каждым мужиком словно состязание какое-то. Кто из нас гаже? Кто грубее? Словно каждый из нас с самого первого взгляда собирается доказать, как он крут. И все эти свидания на самом деле превращаются в это… как его…
– Ристалище?
– Вот! В ристалище! И единственное, что тебе разрешается, это показать сопернику, какой ты крутой, какой непобедимый и как жестоко ты смеешься над его слабостями. Вот ведь как. Ты смеешься над ним. Над тем, как он глуп? И пускаешься во все тяжкие, только чтобы он никогда не смог посмеяться над тем, как глуп ты сам? О сексе меня лучше не спрашивай, да?
– Да я и не собира…
– Потому что весь секс тогда – это сплошное притворство, не важно, удачный он или нет? Сколько бы ты старания и умения в это ни вкладывал? Что все просто «о’кей»? Что у тебя случалось и получше? Что все было не то чтобы «плохо», но пускай он особо не задирает нос?
– Рэйчел, я не понимаю, чего ты от меня…
– Это ужасно, Джордж. Я это ненавижу. Вот и с этим Уолли?
– Уолли?
– Каждую минуту одно и то же! Каждую минуту! Как в том кино про гладиаторов? Это изматывает. Я так устала. Я выжата как лимон. А с тобой было совсем не так.
– …
– …
– …
– Джордж?
– Я теперь с Кумико.
– Знаю. Знаю? Ну, то есть я в курсе, да? Твоя дочь об этом трещит на каждом углу? Так что я все знаю? Но просто я подумала. Подумала о том, как сильно мне тебя не хватает.
– …
– …
– Даже не знаю, что и сказать…
– Да не говори ничего. Просто я…
– Я теперь с Кумико…
– …скучаю по тому, кто…
– И я очень серьезно…
– …по-настоящему добр…
– …в нее влюблен.
– Ты был так добр ко мне, Джордж. Как, наверно, больше никто.
– Увы, о себе ты того же сказать не можешь.
– Я знаю, что была недобра к тебе…
– Нет, я о том, что ты была недобра к себе. Плохо с собой обращалась.
– Ты был первым, с кем я могла хотя бы предположить, что все вполне возможно, Джордж. А с этим Уолли я встречаюсь, и он, конечно, очень, очень обаятельный и так далее, но…
– Рэйчел, я должен…
– Но я все время думаю: он не такой милый, как Джордж.
– Это был мимолетный флирт, Рэйчел, и мы оба знаем, что это ошибка. Я слишком стар для тебя. Я слишком скучен для тебя, ты сказала это сама. И уж тем более я не такой обаятельный, как…
– Ну и что с того, если это правда? Иногда нам нужно и кое-что поважней.
– Ты хочешь сказать, это никак не связано с тем, что я теперь не один? И с тем, что я немного прославился?
– Ты снова пытаешься грубить, Джордж. Это тебе не идет?
– Мне правда нужно идти. Желаю тебе всего самого…
– Видишь? Ты же такой милый.
– Но я действительно должен идти.
– Я хочу повидаться с тобой.
– Рэйчел…
– Как в старые добрые времена?
– Нет, я не думаю…
– Я могла бы тебе о них напомнить.
– …
– Ты знаешь, о чем я, Джордж.
– Мне очень жаль, Рэйчел.
– Тебе будет жаль, если ты не позволишь мне…
– Мне очень жаль, что тебе так одиноко.
– Джордж…
– Я желаю тебе счастья. Я слушаю тебя и слышу, как твое сердце плачет, желая с кем-нибудь…
– Погоди хоть секундочку…
– …соединиться. По-настоящему соединиться.
– Да? Но я же…
– И мне очень жаль, что я этим кем-нибудь быть не могу. Никак не могу, прости.
– Джордж…
– Желаю тебе всего самого…
– Джордж…
