– Могу я попросить немного вашего внимания, господа? – произнес Джордж, встав в проходе между гостиной и кухней так, чтобы каждый мог его слышать; Кумико встала рядом.
– Давно пора, – услышала Аманда от человека, назвавшего себя просто Ив. («Уменьшительное от “Иван”?» – уточнила она, и он ей ответил: «Нет».)
В беседе с нею он рассуждал о «взаимодействии медийных и мед нужных динамик» в творчестве Джорджа и Кумико, полностью игнорируя насмешливо-непонимающее выражение ее лица.
– Мы с Кумико хотели бы поблагодарить всех, кто сегодня пришел, – сказал Джордж и обнял Кумико за плечо.
– Так это – Кумико? – прошептала неподалеку женщина в брючном костюме. – А я уж решила, что это его горничная…
– Мы приветствуем всех наших друзей и родных, – продолжал Джордж, салютуя бокалом в ту сторону, где стояли Аманда с Клэр и Хэнком плюс Мехмет в паре футов от них. – А также всех, с кем подружились сегодня… – Он выдержал паузу, откашлялся. – И хотим сделать маленькое объявление.
От напряжения, повисшего в комнате, воздух вот-вот затрещит, показалось вдруг Аманде, ибо все эти хорошо одетые незнакомцы совершенно синхронно вытянули шеи приблизительно на четверть дюйма.
– Неужели сразу серия? – услыхала Аманда очередной шепоток.
– Их не может быть много, – ответил кто-то. – Это все слухи!
– А что за серия? – спросил кто-то третий, и первые двое зашикали на него, требуя не мешать им слушать дальше.
– Знаю, некоторых из вас эта новость может шокировать, – сказал он, выразительно поглядев на Аманду.
– Он не сделает этого, – пробормотала позади нее Клэр.
– Чего именно? – не понял Хэнк.
И прежде чем Аманда поняла, что мать имеет в виду, Джордж произнес наконец самое важное:
– Кумико любезно согласилась стать моей женой.
– Почему ты ничего не сказал мне?! – прошипела Аманда, подскочив к нему на угрожающе близкую дистанцию.
– Всем спокойной ночи, – объявил Джордж гостям, половина из которых взирала на него с плохо скрытой досадой на лицах.
Он услышал легкое роптание, особенно среди тех, кто подошел к нему после выступления и прямо спросил, когда начнутся торги. Эти люди просто разуверились в мироздании, когда он объявил, что сегодня вечером не собирается вообще ничего продавать.
Хотя в их глазах, возможно, он просто набивал себе цену.
– Джордж, – не унималась Аманда, – ты чуть не довел мать до инфаркта.
Он несколько раз моргнул, прежде чем разглядел ее. Это было странно – он не думал, что настолько пьян.
– А с чего ей расстраиваться? – уточнил он. – Мы с ней в разводе вот уже…
– Почему ты не сказал мне? – повторила она так сердито, что на нее было страшно смотреть.
Она выглядела в точности так же, как в свои двенадцать лет, когда он и Клэр использовали свои невеликие сбережения на то, чтобы заменить на кухне совсем уж раздолбанную электроплиту, даже не представляя, как сильно Аманда рассчитывала на то, чтобы наконец сменить очки на контактные линзы – мечта, о которой они понятия не имели, пока Аманда не разревелась у них на глазах яростными и очень горькими слезами. Они нашли деньги на ее линзы уже через месяц, но окутавшее обоих облачко тревоги за столь трудную и непредсказуемую дочь с тех пор не рассеивалось. И он точно так же тревожился за нее и теперь.
Так почему же он не сказал ей?
– Я просто… – начал он. – Все происходило так быстро.
– О том, что она переехала к тебе, ты даже словечком не обмолвился!
– Она не совсем переехала. У нее по-прежнему есть свое жилье.
– А я успела встретиться с ней лишь однажды. Один раз!
– И сказала, что она тебе нравится. А теперь – спокойной ночи… Тебе не кажется, что вон тот тип показывает мне непристойные жесты?
– Да, она мне правда понравилась. Она такая…
Аманда застыла, уставившись на нечто, не видимое остальным, с задумчивой мечтательностью на лице. А Джорджа, к его удивлению, вдруг бросило в странный жар. Струйки пота растеклись по всему телу, словно талые ручейки в горах.
– Прости, дорогая, – сказал он. – Мне правда очень жаль. Но просто… У меня ее так мало, понимаешь? В ней столько всего непостижимого. А я становлюсь очень жадным даже до крохотной частички ее, если могу это заполучить. – Он опустил взгляд к бокалу, который, оказывается, еще держал в руке. – Я не сказал тебе, потому что хотел, чтобы это знание о ней было только моим. Частью только меня и больше никого. Извини, если это ужасно звучит, но она так…
– Я понимаю, пап, – произнесла Аманда неожиданно мягко. И посмотрела мимо него туда, где Кумико подавала пальто и куртки Хэнку, Клэр и пьяненькому Мехмету. – Я думаю, что понимаю.
Он нежно коснулся ее руки:
– Люблю, когда ты зовешь меня папой.
Она повернулась к нему, и он уловил в ее глазах такую боль, ее сердце, казалось, так безнадежно разбито, что ему немедленно захотелось обнять ее и больше никогда не отпускать из этого дома, но она лишь робко улыбнулась ему, и тут же это наваждение исчезло.
– Нужно собрать Джея-Пи.
– Привези его завтра, ладно?
– Хорошо, пап! – отозвалась дочь и двинулась вверх по лестнице.
– Аманда… – остановил он ее.
– Да?
– А твоя подруга ушла?
«Хороший вопрос…» – читалось у нее на лице.
– Наверно, кто-нибудь предложил ее подвезти… – Она пожала плечами. – Странно. Хотя вполне в ее духе.
Аманда продолжила медленно подниматься по ступенькам, а Джордж вернулся к последним из гостей, каждого из которых он, слава богу, прекрасно знал и по-своему любил.
– Ну, ты и темная лошадка! – сказала Клэр. – Впрочем, до настоящей темной лошадки тебе как до Луны, почему я и считаю все происходящее довольно печальным.
– Разве ты не счастлива за меня?
– Я просто в экстазе, дорогой. Даже не представляю, как тебе удалось привлечь ее внимание к своей персоне, но теперь, когда вы…
– Поздравляю! – сказал Хэнк, пожимая ему руку в той грубовато-жестковатой манере, которая, видимо, приберегается специально для бывших мужей своих нынешних жен. – Надеюсь, в следующий раз гостей будет чуть меньше.
– Да уж. Мы немного запутались, кто были все эти…
– Торчки от искусства! – встрял Мехмет. – Галдящие скворцы, которые налетают несметными полчищами невесть откуда, оглушают тебя за пару минут и уносятся обратно в свое никуда.
Повисла странная пауза. Затем Джордж произнес:
– Мехмет, это было немного…
