– И всё?
Объяснять, что в новое фэнтези угодила уже добровольно не хотелось, и я кивнула.
Тоже спросила:
– А ты?
Волков вздохнул и передёрнул плечами. Он действительно помолодел. Там, в Степи, Алекс воспринимался как мужчина, а тут – как парень. Не слишком юный, но всё-таки.
– У меня всё сложней, – наконец, сказал он. И после нового вздоха: – Ты провела в Степи около недели. Как по-твоему, сколько ты отсутствовала на Земле?
Э-э…
Зная некоторых, возникло желание соврать, но я сказала честно:
– Вообще об этом не думала.
– Не думала? – в голосе Алекса прозвучал оттенок ехидства. – Почему я не удивлён?
Волков точно ждал реакции на шпильку, однако я реагировать не стала. Спустя несколько секунд услышала продолжение:
– Понимаешь, я провёл в Степи больше двух лет, а проснулся утром того дня, из которого исчез. Я оказался в своей квартире. Причём ни татуировки вождя, ни последствий ритуала обретения Тьмы, ни шрамов, полученных во время того приключения, у меня не было. Мышечная масса тоже подрастерялась.
Лично меня его масса как бы не интересовала, но я пригляделась и отметила, что Волков гонит. В действительности он почти не похудел. Одежда, разумеется, не просвечивала, но я чётко видела – и кубики пресса, и бицепсы с трицепсами на месте.
– Я вернулся в своё обычное состояние, – продолжил собеседник. – Единственным доказательством пребывания в Степи стали воспоминания.
– И? – вежливо подтолкнула я.
– И я решил, что фэнтези закончилось, а жизнь возвратилась в прежнее русло. Позвонил начальству, договорился о больничном на пару дней. Успел сходить в душ, выпить кофе, а потом меня срубило. Я сел на диван – и всё, свет померк.
– Ты очнулся здесь?
– Да, – ответил Алекс.
– В ипостаси самого крутого самца? – не удержалась от ответной шпильки я.
Клянусь, ссориться не хотелось, но просто уж о чём, а о нашей ночи Волков даже не обмолвился. То есть ему было совершенно плевать, что между нами произошло!
Алекс глянул косо…
– Нет, Машунь. Очнулся я лузером, а статус самого крутого заработал сам.
Я не выдержала – закатила глаза.
Конечно, сам! А как иначе? Ведь у него настоящий суровый мир, а не какая-то «бабская фигня». У него боль, противостояние, страшные кровавые злодеи! Битвы, супер-артефакты и прочий эпичный трэш.
Но нет, подождите. Кое-что из нашего, девчачьего, кажется, просочилось…
– То есть в этот раз учить язык тебе не пришлось?
– Машунь, – моё имя в его устах прозвучало настолько ласково, что даже чуточку страшно стало. – Не начинай.
Кто начинает? Я?
Я нахохлилась, но спорить не стала. Более того, попыталась забыть про яд и вернуть разговор в конструктивное русло.
– И как давно ты тут? – спросила учтиво.
– Год, – отозвался Алекс.
– Значит с «мулатками» всё-таки переспал…
Реплика вырвалась сама, и я мысленно застонала. А по губам Волкова скользнула закономерная улыбка.
– Ревнуешь? – хмыкнул он.
Я не растерялась.
– Кого? Тебя?
Губы Алекса вновь дрогнули, и моё благоразумие отступило. На глаза словно алая пелена упала. Угу, опять.
– Машунь, что ещё? – заметив смену настроения, вопросил гад.
Я отлепилась от колонны и, возмущённо сложив руки на груди, процедила:
– Ещё? Вообще-то всё то же. Ты портишь моё фэнтези!
Как по мне Алексу следовало устыдиться и покаяться, но вместо этого…
– Уверена? – спросил он вкрадчиво.
– Да!
Секунда противостояния взглядов, и я услышала:
– Машунь, после нашей встречи в коридоре я навёл кое-какие справки. По всему выходит, что ты очутилась тут четыре дня назад, а точкой перехода было падение Мари Брехунье и удар головой.
– Ну, допустим. И что?
– А то, – в голосе Алекса появились особые, откровенно хищные нотки. – То, что фэнтези порчу вовсе не я. Мир, дорогая моя Машенька, портишь ты. – И после паузы: – Как и в прошлый раз!
Я закономерно офигела. Что за бред? Он в своём уме?
А Волков отлепился от колонны и, преодолев разделявшее нас расстояние, застыл, нависая скалой. Так, что я теперь снизу-вверх на него смотрела.
– И сюда, и в Степь, я пришел первым, – прошипел он. – В обоих случаях всё было отлично до тех пор, пока рядом не появилась ты. Данжеоны открывались, между племенами царил мир, и пена из стен дворца не лезла. Сделки не срывались, засады не проваливались, боевые товарищи не подводили. Ни тут, ни там. Никогда!
Соотечественник шумно втянул носом воздух и продолжил:
– И вот явилась ты… Всего четыре дня, Мария, а у меня уже куча накладок! Проблемы одна за другой, причём на пустом месте. Я даже начал подозревать, что нашу группу прокляли, и тут… чудесная встреча в коридоре. При этом ты ещё смеешь на меня рычать!
Про что, а про встречу он напомнил зря. Перед мысленным взором опять появились эльфийки-дроу, и я процедила:
– Кобелина.
Теперь зарычал он! Выразительно так, эффектно. Только я не испугалась. Тоже мне тиран. Тоже мне диктатор.
Алекс стоял слишком близко. Настолько, что я и знакомый аромат его тела ощущала, и даже биение сердца слышала. Правда, таять не спешила, более того, боролась с яростным желанием проделать с Волковым тот же фокус, что сотворила с Хуго.
Чтобы р-раз, и мордой в пол! Вернее, в газон.
Но…
Обидно, однако интуиция подобному повороту очень противилась. Бегала в панике, размахивала руками и верещала – Машка, молчи!
И я реально промолчала, но надулась конкретно. Ну, допустим, что я на мир тоже влияю. Но разве я могу привнести что-то плохое?
– Со мной приходит романтика, – всё-таки не сдержалась я. – А романтикой никакую сказку не испортишь.
Главарь Чёрной стрелы фыркнул и отступил на полшага. Сделал несколько вдохов, призванных вернуть спокойствие, и заявил неожиданно:
– Машунь, а давай дружить?
Я слегка растерялась. Хотела кивнуть, но вспомнив, с кем имею дело, уточнила:
– А это как?
Алекс улыбнулся уголками губ.
– Ты сидишь тише мыши и не отсвечиваешь, – заявил он.
– А ты?
– А я… – Моя рука оказалась в крепком капкане и была галантно притянута к мужским губам. – Отношусь к тебе с любовью и уважением.
