– А сколько этой леди лет?
– Завтра исполнится восемнадцать, – подсказал соотечественник.
Голос Алекса прозвучал ровно, а Бор внезапно хмыкнул и выдал:
– Но ведёт себя на все двадцать девять.
– Очень ушлая девица, – поддержал его другой, который нанизывал мясо.
– И о-очень настойчивая, – поморщившись, добавил третий, симпатичный блондинчик с зелёными глазами. – Я в прошлый раз от неё еле удр… хм.
Парень резко осёкся и затих, а я ощутила прилив совершенно неуместной злости. Значит, ушлая. Значит, не по годам развитая. Плюс, активно интересуется симпатичными брутальными парнями. Ну, знаете! Ну…
Резкий взгляд на Волкова, и я заставила себя отвернуться. Сказала, обращаясь к мастеру-бармену:
– Наливай!
Тот опять-таки налил.
Пара минут тишины, дружное наблюдение за действиями кострового, который уже организовал угли. Ещё более дружное созерцание размещения над углями шампуров…
Потом новый полёт воздушных рюмок, и извлечение из пространства пары пузатых бутылок. Полётом рюмок заведовал один из представителей банды, а новую порцию алкоголя доставала, разумеется, я.
Вот после этого прозвучало:
– Ваше высочество, а вы действительно чудо! – Бывший спаситель.
– Мари, а не хотите навсегда присоединиться к нам? – Тот самый блондин.
Я польщённо зарделась, заулыбалась во все тридцать два зуба… И ничуть не удивилась, услышав нарочито-страдальческое:
– Не-ет, только не это!
Протест, разумеется, Волков выражал.
В этот миг в голову стукнула новая мысль: вспомнились каноны мужского фэнтези, расставание с «мулатками», не по годам развитая девица и категоричное нежелание Алекса пропускать завтрашний бал в доме генерала Гизли… И всё, внутри произошел взрыв!
Кобель. Гадкий, мерзкий, бессовестный, вонючий! Я ему девственность отдать собираюсь, а он…
От нового витка эмоций спасла очередная воздушная рюмка и байка, которую начал рассказывать Бор.
За этой байкой последовала и вторая, и третья, и даже четвёртая. Не то чтоб мне было прям очень интересно, но я слушала и подхихикивала. Очень быстро к байкам добавился аромат поспевающего шашлыка, и жизнь стала на порядок лучше.
Правда забыть о кобелизме идейного противника я всё равно не могла, и временами непроизвольно посылала ему испепеляющие взгляды.
Алекс эти взгляды ловил, а в какой-то момент даже не выдержал, поинтересовался:
– Машунь, что не так?
– Всё чудесно, – ответила невинно.
– Точно? – скептически переспросил он.
Принцесса промолчала и, подхватив протянутый ей шампур, временно из реальности выпала. Шашлык получился слишком вкусным, чтобы совмещать поедание с мыслями о распутных гадах!
А дальше… опять коньяк! Плюс, новые байки от представителей студенческой банды. И всё бы хорошо, но вот неприятность: я была несказанно красива, а состоящие в Чёрной стреле мужчины даже не пытались передо мной выделываться.
Хуже того, с какого-то момента, прежде чем заговорить, все косились на Алекса, как бы спрашивая позволения. Пусть реагировать на бывшего вождя племени Рейя не хотелось, но вот это прямо-таки взбесило.
При чём тут Алекс? Кто он такой, чтобы давать разрешение на общение со мной?!
Как итог, жахнув очередную рюмку коньяка, я не выдержала и красноречиво на Волкова зашипела. Идейный противник словно этого и ждал – подарил лёгкую улыбку и грациозно поднялся с бревна.
Потом приблизился, протянул руку и заявил:
– Пойдём прогуляемся.
– Угу. Щас, – буркнула я.
Только заразу отказ не впечатлил…
– Мар-рия, – тихо, беззлобно, но крайне выразительно, сказал он.
Я наморщила нос, а потом подумала и кивнула. Ладно, прогуляемся. Но если кое-кто снова полезет с поцелуями, я его придушу!
С этой мыслью ненаследная принцесса вложила руку в ладонь кареглазого негодяя и благополучно место дислокации покинула. Встала, чтобы тут же перебраться через бревно и позволить увлечь себя в тёмный-тёмный лес.
А вот там…
Ушли мы недалеко, всего на несколько метров. Вероятно, Алекс хотел утащить дальше, однако коньяк, помноженный на каблуки-шпильки, возможности не дал.
Я спотыкалась слишком часто и пару раз едва не упала. Более трезвому Волкову пришлось ловить, сжимая в объятиях, что лично меня вообще не радовало!
Когда остановились, соотечественник совсем уж гадкую гадость сделал – прислонил девушку к дереву. Я сперва запротестовала, замахала руками, а потом поняла, что шевелить конечностями совершенно лень, и вообще…
В том же, что касается Алекса, он этой заминкой воспользовался и спросил не без подколки:
– Ну и чего ты шипишь?
Очень захотелось послать его подальше, но мысль о собственном высоком титуле заставила собраться и ответить культурно:
– А почему бы нет?
Волков хмыкнул, однако продолжать допрос не стал. Просто стоял напротив и ждал непойми чего.
Я тоже ждала, попутно понимая – увы, но коньяка было многовато. Впрочем, будь шанс переместиться в прошлое, я бы всё равно употребила столько, сколько употребила.
– Ма-аш… – всё-таки не выдержал Волков, и я гордо вздёрнула подбородок.
Тут, вдали от костра, было на порядок темнее, но глаза уже начали привыкать к мраку, и лицо идейного противника я видела вполне отчётливо. На нём застыла знакомая раздражающая улыбочка.
– Машка, – вновь позвал он, и вот теперь я откликнулась…
– Что?
– Ничего. Хочу понять, почему ты такая злая.
Я непроизвольно наморщила нос и сказала, повинуясь не столько эмоциям, сколько парам коньяка:
– Да не почему. Просто бесит твоё вопиющее хамство.
Брови идейного противника красиво подскочили на середину лба, а в следующую секунду прозвучало:
– Когда это я тебе хамил?
– Да каждый раз. При каждой встрече.
– Ма-аш… – вновь потребовал пояснений он.
Лично у меня желания общаться с этой кареглазой ехидной по-прежнему не было, однако выпитый коньяк смотрел на вопрос иначе. Да и чувство справедливости резко взыграло.
– Ты невыносим, – сообщила в итоге. – Ведёшь себя, как последний кобелина, да ещё и гордишься этим! Нет, я понимаю, что в вашем мужском фэнтези беспорядочные половые связи – норма, но всё равно. Должны же быть хоть какие-то границы!
Брови собеседника приподнялись ещё выше, придав лицу выражение этакой оскорблённой невинности. Последнее вызвало новую волну раздражения.
