– Не хочу!
– А он навряд ли тебя спросит.
Теплые руки обняли ее за талию. Какое-то время они вместе смотрели на то, как Барт выпрашивает у Мака очередной кусочек мяса.
– Ты обожрешься, меховой сгусток! Вообще бегать не сможешь!
Правильное поскуливание, поставленные на джинсы когтистые лапы и умильный «гав» – все, готово! Мясо отправилось в собачий рот. Барт довольно чавкал, а Аллертон ворчал, что опять отдал непонятно кому половину шашлыка. Через несколько секунд Дэлл объявил о готовности фейерверков к полету.
– Будем запускать их сейчас? Или чуть позже? Кто что думает?
– Сейчас!
– Позже!
Мнения разделились. Вдруг из темноты, держа за руку Ани, выступил Дэйн.
– Друзья, прежде чем мы запустим ракеты, я хотел бы попросить секунду внимания и тишины…
Он держал в руках коробочку.
И он только что спросил ее, согласна ли она стать его женщиной.
Его. Женщиной.
И это при всех: при коллегах и их вторых половинах, при докторе, при черноволосом «Вороне», при Барте и даже торчащих на противоположной стороне улицы соседях. Прямо здесь, на лужайке.
И она кивнула. Смущенно прошептала «да» – голоса не хватило на большее, и почувствовала, как на палец скользнуло кольцо – его кольцо. Тишина взорвалась аплодисментами и криками «ура-а-а-а!» прямо во время их поцелуя. Они были счастливы – эти люди, – счастливы за них с Дэйном. Они не знали ее так хорошо, как знал он, но уже радовались – верили, он сделал правильный выбор.
Ани обнимали чьи-то руки, о край ее бокала постоянно звенели стенки чужих, а она делала вид, что не плачет – это просто дым, дым с мангала.
В этот самый момент, она, как никогда ясно ощутила, что стала частью семьи – одной большой семьи, где каждый готов встать горой за тех, кого любит, где всегда найдутся добрые слова, где всегда царит доверие, понимание и нерушимая крепкая дружба.
– Спасибо, Создатель. – Прошептала Ани-Ра мысленно. – За плохое, за хорошее и особенно вот за это. Спасибо.
Одновременно с ее мыслью, в небо поднялись разноцветные ракеты, а воздух взорвался хлопками, улюлюканьем и восторженными криками.
Небо, пронизанное лучами и искрами, дружные люди вокруг, счастливая собака, обнимающие за талию руки, ощущение своего дома, места, команды, мужчины – что еще нужно для счастья?
Ничего. У нее теперь есть все, абсолютно все, и отныне и далее она собирается этим наслаждаться.
Ани погладила на запястье Дэйна крохотные волоски, потрогала ремешок подаренных Бернардой часов и тихо, так, чтобы никто не услышал, прошептала «мой».
Ей в макушку уткнулись теплые мужские губы.
Эпилог
Пока Бернарда, Ани и Клэр наслаждались просмотром очередной серии мультфильма «Маша и Медведь» – из телевизионного экрана в гостиной то и дело долетал в спальню бодрый и звонкий голос главной героини, – Дэйн с кропотливостью хирурга объяснял восьми сидящим на ковре смешарикам суть важной задачи.
– Это будет шутка. Розыгрыш. Понимаете?
– Утка! – Подтвердил один из пушистиков.
– Рыгрыш. – Попытался повторить сложное слово второй, но так и не смог выговорить его.
– Да, розыгрыш. Вам нужно будет превратиться вот в это.
И он достал заранее напечатанные изображения.
– Ты, – Эльконто ткнул на первого смешарика, – превратишься в козу.
– Озу?
– Да. На сутки. И нужно, чтобы у тебя на рогах висела записка: «С любовью, от Дэйна».
– Онял! Озу!
– Да, в козу. Ты, – палец снайпера указал на следующую Фурию, – станешь вот этим.
– О-о-о! – Пушистик явно остался доволен. – От!
– Да, кот. Черный. И тоже с запиской, что это от меня. С любовью. Это для Стива.
– Ага…
– Следующий будет вот этим, а ты вот этим… а ты…
Зашелестели листки бумаги; Фурии внимательно взирали на картинки – запоминали, бубнили отрывочные слова, слушали пояснения и хихикали.
– Не давайтесь им в руки – никому! Чтобы они не попытались вас выкинуть, выставить во двор или сделать что-то еще.
Нет, настоящего вреда им никто не причинит – за это он не переживал. Ребята хоть и брутальные, но животных любят.
– Бегать?
– Да. Убегать. А через двенадцать часов вас всех тихонько соберет Бернарда. Подъедет за каждым, я с ней уже договорился. Вы отлично проведете время, а потом вернетесь домой. И все это будет отличной шуткой! Да? Поможете мне?
– Можем! Можем!
Возможно, Фурии никогда и никем не были до конца изучены и оставались загадкой даже для Дрейка, но шутки они любили – это точно.
– Ожно я ду оршок? – Вдруг спросил самый правый Смешарик, и Дэйн из этой фразы ровным счетом ничего не понял.
– Что?
– Я. Оршок. Ющий…
– В рот мне ногу. Ничего не пойму…
– Оршок!
– Что «оршок»? Что ты пытаешься сказать?
Смешарик почти обиделся.
– Я! Ющий оршок!
Пришлось пригласить в спальню Бернарду.
– Он спрашивает, можно ли он будет поющим горшком. Помнишь, они как-то притворялись вазами?
– И пердели?
– Да.
Дина не удержалась и захихикала, а Эльконто восторженно посмотрел на желтоглазого энтузиаста.
– Можно. И вообще, мне нравится! Будь горшком!
* * *
В ту ночь им с Ани выспаться не удалось.
Первым, – а это случилось ровно в час ночи, – раздался звонок от ассасина отряда – Рена Декстера, который кричал (они специально для этого случая поставили телефон на громкую связь), о том, что коза на кухне – это несмешно! Она цокает копытами, постоянно что-то жует и пугает Элли. И вообще, все эти круглые выпавшие с нее какашки Эльконто будет собирать сам. Собственноручно! И вообще, если он хотел этим подарком кому-то угодить, то угодил только Хвостику, который теперь постоянно висит на другом хвостике – козьем, счастливо скачет по дому и пытается играть с новым другом…
Вторым позвонил Мак – он был предельно лаконичен. Сообщил о том, что если этот чертов петух не перестанет орать на его кухне каждый час, Аллертон сварит из него суп. Конец сообщения.
Ани, уткнувшись в плечо Дэйна, икала от смеха.
Третьим был Стив. Док вообще не смог выдавить многого, и ограничился фразой: «Дэйн, убью. Приду утром и натру тебе рыло…»
Раздались короткие гудки.
– А кто у него?
