Он переводил взгляд с одного на другого и говорил-говорил-говорил… Как будто до этого его месяц держали в карцере. И не кормили. Похудевший, с ввалившимися щеками и старой запекшийся кровью над разбитой губой – странный, почти незнакомый (или забывшийся?) мужчина.
– Ты ведь на меня не обиделась? Долго объяснять… Но я приехал, как и обещал. Видишь? Приехал!
«Ты не обещал», – холодно и отстраненно подумала Райна.
Но за спиной стояла машина.
Машина со знакомыми внутри бежевыми сиденьями и наклейкой «полный вперед!» на руле. Машина, которая приехала за ней. Машина, на которой предстояло ехать «домой».
Она никак не могла понять, что брать с собой. Пуховик? Старую куртку? Оставить ключ от снятой квартиры в спальне или нет? Что делать, как, куда…
Зачем…
Канн курил в кабинете. На этот раз не в кресле – у окна.
Повернулся, когда услышал за спиной шаги.
– Я без стука, но у тебя не заперто.
Он улыбнулся краешкам губ – мягко и грустно, как будто она назвала известный лишь двоим секретный пароль.
И ничего не ответил.
Когда она показала ключ, покачал головой: забери, мол. Твой.
А когда увидел, что она собирается заплакать, посмотрел тяжелым, сделавшимся таким привычным, взглядом серых глаз и сказал:
– Иди. Райна. Пора.
Эпилог
На дворниках снежной крупы скопилось больше всего. Сиденья казались жесткими и холодными, поверх пуховичка лежал знакомый и одновременно чужой ремень безопасности.
– Как же я скучал, Рай! Не представляешь… Слушай, а ты хорошо выглядишь, обросла! Снова стало красиво. А знаешь, я тут денег подзаработал, новый телевизор купим – большой, плоский, во всю стену, прикольно?
Прикольно?
Она не знала…
Пиво. Ворчание. И большой телевизор.
Возникло чувство, что хочется бежать. Где-то внутри зародился рокот еще не готового излиться, но уже проснувшегося вулкана. Еще не лава, но уже теплеет.
– Ты ведь не обиделась на меня? Я знаю, надолго исчез, козел, но ведь вернулся? – Барни радостно хохотнул и посмотрел на нее какими-то нездоровыми, слишком блестящими глазами. – Вернулся!
Райна отвернулась и стала смотреть в окно. На метель, на город, на людей. Вдруг куда-то отдалилась весна, и разлетелись, как воробьи с насиженного места, надежды.
Рейка.
Как хорошо, что он звал ее Рейка…
Пальцы сжалась вокруг лежащего на дне сумочки ключа.
