– Что это было?
Думала, не ответят снова – ответили; в наушниках раздался напряженный голос ассасина.
– То, что ты видела. Город. Создался и исчез. Здесь время течет иначе.
– Угу, и потому это место называется «строительной площадкой».
Они почему-то говорили с ней. Не то волновались, не то старались ее отвлечь – Райне бы порадоваться общению, однако ей отчего-то еще страшнее.
– Семьдесят километров до точки. Здесь сверни правее. Теперь чуть левее – там будет лог. Не зацепи булыжник.
– Секунду назад его там не было.
– В том-то и задница – тут невозможно предположить формирование ландшафта. А я ведь изучил все карты.
Изучил карты? Аарон?
Создатель, а что было бы, если бы она не послушала совета Информатора и наняла одного из тех «лохов», которые представлялись ей первоклассными стратегами, а на деле понятия не имели, куда идти?
Канн, видимо, знал, что делал. Они все знали.
С другими бы она точно доехала только до соседних кустов.
– Шестьдесят пять километров до точки. Шестьдесят.
«Пятьдесят. Сорок шесть… Сорок один».
Черт, скорее бы – ей совершенно не нравилось то, что она видела. Там снаружи что-то творилось: то и дело будто бы из ниоткуда возникали вдруг объекты – горы, лога, долины – выплывало, словно из другой реальности, солнце – выплывало, и тут же заходило. За секунду вспыхивали и исчезали голубые клочки неба, и все тут же вновь погружалось во мрак. Здесь было не просто страшно, здесь было по-настоящему жутко.
Через минуту один из приборов на панели издал неприятный писк.
– Начала портиться поверхность корпуса, – констатировал водитель, – Джетту разъедает.
– Главное, ось и колеса.
От сказанного Райну пробрал озноб, и она едва соображая, что делает, схватила за жесткий рукав куртки соседа:
– Меня тоже разъест? Мои руки, мое тело?
– Не дрейфь.
Сказано жестко, почти грубо; а ее сердце стучало так, будто до него уже добрался коррозийный воздух чужой поверхности.
– Я не хочу… чтобы разъело, я боюсь.
– Не…
Ассасин не закончил фразу – в этот момент раздался громкий хлопок, и вездеход дрогнул.
– Б%ь, потеряли первое колесо. Главное, ось.
Баал ударил по рулю.
– Гони! – приказал Аарон. – Еще двадцать три километра.
– Я гоню. Но больше не гонится.
Джип трясся и покачивался; что-то однозначно происходило с его корпусом – он щелкал и потрескивал.
«Как будто шелушился», – от такого сравнения волосы на затылке вставали дыбом.
Зачем они сюда заехали? Зачем?
– Давайте повернем обратно!
– Нельзя обратно. Только вперед.
– Мы… сможем обратно!
– Не сможем – там односторонний проход.
Ей пришлось до крови закусить губу, чтобы не пискнуть, а после не поддаться схватившей за горло панике. Что-то нехорошее творилось с их непробиваемой бронированной машиной – она разваливалась. Такая крепкая, мощная, классная и… разваливалась. Райна уже воочию видела, как крошится на куски ее собственное далеко не такое крепкое тело – тлеет, обвисает, гниет, облепляет кости, высыхает и, в конце концов, крошится прахом. Быстро. Здесь все происходило слишком быстро.
Они все погибнут. Создатель, они все погибнут – зачем она затеяла этот поход? Она ведь всех подставила.
– Я не хочу… умирать, – скулила в маску и думала, что ее никто не слышит.
– Не умрешь, – грубо оборвал стенания водитель. – Е№ать, второе колесо потеряли.
Райна заскулила громче – они все разваливались на части. Еще не сейчас, но скоро, очень скоро!
Один за другим начинали сбоить приборы; послышались злые фразы:
– Вылетел датчик топлива. Проседает вал. Отказал спидометр…
Все сильнее наливался красноватым огонек в маске.
– У меня уходит кислород, да?
– У всех уходит.
Она снова зажмурилась, как будто отсутствие зрения могло помочь им всем перенестись в другую реальность, однако микрофон оставался включен и до визжащего от ужаса сознания доносились страшные слова – «руль держится на честном слове. Правее. Еще правее? Черт, уже заедает… Где я брал эту гребаную Джетту? В салоне. Новую».
– По-моему их стали делать из дерьмовых материалов, – ругался ассаин. – Надо было брать старую модель, она была крепче.
– А я знал?
– Никто не знал.
– Жопу порву продавцу!
– До места шесть километров.
Пауза.
– Пять километров.
Тишина и тряска.
– Четыре…
В тот самый момент, когда Аарон произнес слово «четыре», мотор Джетты заглох – вездеход резко и нелепо дернулся и застыл на месте.
– Приехали, мать его растак!
И самая жуткая тишина из всех, когда-либо ей слышанных. Удар по рулю; неестественно громкое дыхание соседей.
– Баал, заводи Джетту!
– Не заводится.
– Все? Совсем все?
– Совсем.
Они смотрели друг на друга, а Райна слепо взирала перед собой – все, это конец. Она всех подвела.
– Четыре километра – это немного. Мы сможем пешком. Сможем?
На этот раз вопрос задавал Рен. А ведь обычно он на них отвечал; до этого момента она вообще не слышала в его словах вопросительных интонаций.
– Должны. Чем дольше мы сидим, тем меньше шансов.
– Да едрись-оно провались! – Баал.
– На выход. Все на выход. На выход!
Когда ее выпихивали из машины, Райна цеплялась внутри салона за все, что могла.
Дольше всего выгружали что-то из багажника – какие-то кейсы; вездеход – ей не показалось – облупился снаружи. Стал старым.
– Сегодня утром я выкатил его из салона.
Они погибнут. Состарятся за десять минут и рассыплются в прах.
– Пошли-пошли-пошли!
Ее кто-то толкнул в спину.
– Быстро! Бегом. Это приказ!
Приказ? Райна, не разбирая направления, побежала. Впереди спины – мелькают заплечные рюкзаки, жесткая ткань «комбезов», армейские ботинки, – сбоку и позади зловещая инопланетная поверхность «площадки». Она боялась смотреть вокруг – боялась и не могла не смотреть – каждую секунду опасалась, что очередной город возникнет прямо у них над головами. И раздавит. Или что с очередным шагом под ступней разверзнется земля, и тогда снова полет… длинною в жизнь.
