– Точно, жарила ее каждые два дня.
– Да, тогда было туго с деньгами.
У них обоих было туго. А теперь…
– Удивительно, как сильно мы изменились, правда?
Райна смотрела в его глубокие серые, наполненные нежностью глаза и тонула в них.
– Нет так и сильно, на самом деле. Знаешь, там, на Магии, я была готова отрезать себе волосы, лишь бы доказать тебе, что я та же самая Рейка.
– Хорошо, что не отрезала.
Он погладил ее длинные локоны, и она смутилась окончательно. Любила его всем сердцем, однако понимала – сегодня есть то, что есть. Завтра вновь может ничего не быть – просто жизнь.
– Знаешь, зачем я вернулся сюда сегодня? – тихий голос. Теперь Райна не смотрела ему в глаза, боялась, что собственный взгляд выдаст больше, чем должен. – Зачем привез тебя сюда?
– Не знаю.
– Чтобы исправить ту ошибку, которую совершил в прошлом.
– Ты не делал ошибок – просто был тем, кто есть.
– И все же… Одну ошибку я совершил точно.
– Какую?
Она боялась этого ответа. Боялась, что услышит совсем не то, что хотела услышать, что ответ будет вовсе не про нее.
– Я тебя отпустил.
И тут же гулко заколотилось сердце, вспыхнули щеки, тут же вхлынули в сердце тщательно запираемые от самой себя чувства.
– Аарон… Не надо. Ведь все равно ничего… не будет.
– Будет.
Он гладил ее глазами, ласкал, обнимал. И почему-то выглядел чуть нервным сам – как будто обеспокоенным, сомневающимся в том, что сможет исправить ошибку, в том, что ему позволят. Рассматривал ее так, будто видел заново.
– Райна Вильяни… Самая богатая женщина Ланвиля, самая завидная, так никому и не покорившаяся дама…
– Зачем ты… вспоминаешь. Ведь теперь это не важно?
– Важно. Потому что я хочу задать тебе вопрос.
«Какой», – грохотало ее сердце? «Какой», – шумела в ушах кровь? Какой, какой, какой?…
И, прежде чем прозвучали слова, в его руках откуда-то возникла обтянутая вельветом коробочка.
Коробочка… с кольцом.
Ей хотелось плакать – затряслись и руки, и подбородок.
– Райна Вильяни, ты станешь моей? Моей женщиной?
Сидя на теплых коленях, она дрожала так сильно, что тряслось кресло. Смотрела на воткнутые в бархат парные кольца с символикой «АК» и не имела сил произнести ни слова. Лишь спустя несколько секунд спросила:
– А как же… то кольцо? У тебя ведь… было.
– Было, – тихонько качнулась мужская голова, – но оно не было парным. Как и та любовь. В этом мире есть только одна пара для меня, и это ты, Райна.
– Рейка…
По ее щекам катились крупные слезы.
– Не Рейка. Райна.
– Я…
– Станешь?
Дом в Девенпорте. Все, как тогда. И совсем не как тогда – о таком продолжении она не решалась думать даже в самых смелых мечтах.
– Я… не совсем такая, какой была тогда…
Вдруг он разочаруется? С тех пор она совершила много ошибок. О которых он, впрочем, знал.
– Та же самая.
– Богатая дурочка…
– Та же самая.
– Я натворила много глупостей…
– Не важно. Ты – та же самая. И я хочу, чтобы ты стала моей, Райна. Хочу этого больше, чем когда-либо чего-либо хотел. Ты веришь мне?
– Я? Я верю…
Конечно, она верит. Потому что она мечтала об этом – мечтала о нем, о том, чтобы когда-нибудь Аарон Канн стал ее мужчиной.
– Райна Канн – звучит? – она вдруг улыбнулась сквозь счастливые слезы. – В те времена, лежа ночью в спальне, я часто называла себя так. Крала твою фамилию и присваивала ее себе.
– Правда?
Она никогда еще не видела в его глазах столько нежности, столько любви.
– Да. Это сочетание звучало для меня, словно музыка.
Кольцо на ее палец Аарон надевал плавно и медленно. Когда закончил, прижался к ее щеке, потерся кончиком носа о ее щеку, погладил по волосам.
– Я люблю тебя, Райна. Очень.
Она ничего не видела и не слышала вокруг – только эти слова, только этот момент. Он и она. Вместе. Один шанс на миллион. Столько пройдено, столько пережито… И вот – самый лучший мужчина в мире – ее. Самый родной и нужный человек – ее.
– И я тебя, Аарон. Сильно-сильно.
Он касался ее с непередаваемой нежностью – таял сам, она чувствовала.
– Спасибо, что позволила мне все исправить, – прошептал тихо. И через паузу усмехнулся и добавил: – Но если когда-нибудь попробуешь сделать меня «пуфом», я настучу тебе по попе.
– Согласна!
Райна рассмеялась и крепко-накрепко прижалась к тому, кого любила.
Прижалась навечно. Навсегда.
«Прочь из дома. Правда есть в ногах»-
Ей себя хотелось убедить.
Он по следу, целый день в бегах,
Чтоб о самом главном сообщить.
Номер набран, адрес прозвучал.
Мчалась боль из сердца удалить.
Он успел. К груди своей прижал,
Знал, не сможет больше отпустить.
И лились слова – бальзам на раны,
Для красивых чувств убрав заслон:
«Для меня ты правильная, Райна!»
«Ты мне самый близкий, Аарон!»
Тихий дом наполнился любовью,
Теплым светом в окнах засиял.
Их совместной жизни предисловие –
Самое большое из начал.
(автор: Марина Яныкина)
Эпилог
Спустя неделю.
Нордейл.
– Я заплачу вам, слышите?
Поразительно, когда-то она знала многих, кто сделал бы что угодно долларов за сто-двести. А в последнее время наталкивалась исключительно на тех, кому на деньги было наплевать. И ведь опять – двадцать пять – презрительный взгляд серо-голубых прищуренных глаз напротив, сарказм в голосе.
– Сколько заплатите – много? Десять тысяч, двадцать?
– Двадцать миллионов.
– Ого! Двадцать миллионов! – этот жесткий человек из Комиссии, кажется, совершенно не впечатлился, лишь играл свою роль. – Так много за того, кого совсем не знаете?
– Мне достаточно того, что я увидела.
– А что вы увидели? Его сердце, его душу? Совершенные в прошлом поступки? Искупленную карму?
