– Что ты имеешь в виду? – не поняла Маша.
Максимильян перешел на русский:
– Вернемся на пристань. В городке, кроме сувенирных лавочек, ничего интересного не осталось. До отплытия у нас целых полчаса. Я продемонстрирую тебе смертельный трюк.
Не слушая возражений, он схватил девушку за руку и потянул по крутым ступенькам вниз. Забежав в кафе на набережной, вернулся с хлебным багетом.
Молодые люди спустились к самой воде, где на заросших тиной валунах сидела птичья стая. Испугавшись людей, чайки с пронзительными хриплыми стонами взмыли вверх.
Макс, хитро подмигнув, раскрошил багет и протянул лежащие на ладони хлебные куски в сторону кружащихся в воздухе птиц.
Не прошло и нескольких минут, как голодные чайки набрались смелости и начали на лету склевывать угощение.
– Видишь, как просто! – Максимильян веселился, словно ребенок. – Попробуй сама!
Маша отрицательно мотнула головой. Ни за что! Она опасалась острых коготков и клювов.
– Маленькая трусиха! А теперь смертельный аттракцион. – Парень, отломив горбушку, зажал ее зубами и приподнял лицо навстречу птицам.
– Осторожнее! Не делай этого, пожалуйста, – взмолилась Маша.
Не поворачивая к ней головы, он продемонстрировал успокаивающий жест рукой. Стонущие чайки некоторое время кружили над его головой, то ли боясь приближаться, то ли примериваясь. Внезапно на лицо Макса спикировала самая отважная и голодная и молниеносно вырвала из его губ хлеб.
– Видела? – Его мальчишескому ликованию не было предела.
– Сумасшедший… – восхищенно прошептала Мария и, шагнув ближе, смахнула с его губ оставшиеся крошки. Кончики пальцев окрасились кровью. – Она ранила тебя!
Молодой человек, нахмурившись, быстро слизнул красную каплю.
– Так передается птичий грипп… – Его голос трагически дрогнул.
Маша рассмеялась. Следом за ней согнулся от хохота Макс.
– Ты падешь его жертвой. Сам виноват.
– Мари, это невинные шалости, видела бы ты коллективную наглость венецианских голубей…
Перед глазами вспыхнуло буйство карнавала. Женщина в алом платье безуспешно старается избавиться от облепившей ее голубиной стаи. Бамбуковая трость касается руки, зажавшей камень…
Оглушительный гудок приближающегося теплохода прогнал наваждение. Мария вздрогнула:
– Пора?
Скользящие души
Сказка в пути. Продолжение
Сегодня ей впервые предстоял перелет на джете
[32]. Элегантный самолет был зафрахтован под их группу и ожидал в аэропорту Агно
[33].
Цель – Дижон, а точнее, город Бонн во французской Бургундии, два отеля для осмотра и долгожданный прощальный ужин в старинном шато. Утомительная поездка завершалась, и начиналась основная программа, ради которой она здесь. Неизвестная, возможно опасная…
– Ну что, Золушка, готова к балу? – бодро спросил Макс, поместив аппаратуру в секции над ее креслом.
– Перестань издеваться. Я еще ни разу не надевала платья в пол. Вот возьму и упаду, всем на радость…
– Я буду рядом. Упадем вместе – веселья будет в два раза больше.
Стюардесса произнесла дежурную приветственную речь и скрылась в кабине пилотов. Грозно заворчав, маленький самолет взмыл свечой, вдавив притихших от неожиданности пассажиров в кресла. Маша от страха затаила дыхание и побледнела.
Ее рука оказалась в теплых руках Макса, а сердце тут же выскочило из груди. Он нежно сжал ее пальцы, не произнеся ни слова. Она же боялась взглянуть на него, просто закрыла глаза и ждала.
Время коварно остановилось. Единственным звуком, напоминающим о реальности, был непрекращающийся рев турбин за бортом.
В голове бедняги метались мысли: «Зачем он это делает? Чертовски приятно. Хорошо, что мы сидим в хвосте. А как же Денис?»
И следом совсем наивная: «Вот бы сейчас он меня увидел!»
И тут же другая, уже разумная: «Как долго он будет держать мою руку? Повезло, никто не занял кресла рядом. Что я почувствую, когда он меня отпустит? Разочарование или облегчение?»
Она почувствовала разочарование.
После набора высоты Макс, не говоря ни слова, внезапно встал и, неловко подтащив больную ногу, занял свободное кресло через проход и уткнулся в иллюминатор. Всю дорогу от аэропорта до отеля фотограф хмурился и молчал. Маша же, находясь под впечатлением от его неожиданного поступка, боялась подать голос.
Она не понимала, что происходит с Максимильяном. Терялась в бесполезных догадках. Чем она обидела его?
Отель «Черный петух» в Бонне, куда заехала их группа, представлял собой трехэтажное здание с мансардой и миниатюрными колоритными эркерами. Постройка восемнадцатого века, демонстрирующая стиль фахверк с неизменным французским шармом. Украшенный расписными ставнями и горшками с геранью, отель напомнил тот самый пряничный домик из сказки. Перед его входом замерла в приветствии фигура огромного каменного петуха – символа не только отеля, но и всего милого и уютного городка.
Приближался вечер, небо за окном ее номера смешивало нежные тона. Сгустившиеся сумерки размывали краски, сглаживали очертания, окутывали маленький бургундский город таинственной дымкой, предвкушением настоящего чуда. Скоро бал!
К выходу она начала готовиться без малого за два часа. Приняла наполненную ароматной пеной ванну, вспоминая, анализируя шаг за шагом свои поступки и слова, а также странную реакцию Максимильяна. Причина – его комплексы? Неуверенность в себе? Или, наоборот, он решил, что подошел слишком близко и пора ретироваться? А она вообразила бог весть что! Как называла ее за глаза Ирина Кушнир – Серая Мышь? А мышам место известно где.
Самокопание ни к чему не привело. Тяжело вздохнув, Маша поднялась из воды и чуть не поскользнулась на мраморном полу ванной комнаты.
«Ты малость падка на ущербных», – промелькнула Ленина мысль.
«Да, это так… только ты забыла добавить, еще я падка на веселых и интересных собеседников, в особенности на симпатичных художников, умеющих кормить чаек. Будь что будет! Пора Мышке превращаться в Золушку».
Купленное впопыхах платье, скромное, элегантное, с приподнятым лифом, на тонких бретелях было аккуратно разложено на кровати. К нему полагалось атласное болеро. Единственным украшением туалета служила перламутровая брошь, закрепленная на груди.
Нарядившись, Маша некоторое время колдовала перед зеркалом, экспериментируя с прической.
