– Мы – избраны! – воскликнул Максим, поднимая стопку, – За нас!
Ребята чокнулись и выпили.
– А кем? – спросил Стас после того, как поставил пустую рюмку и закусил тушенкой.
– Думаю сами собой, – ответил Владимир, – мы сами приперлись в этот мир магии, когда начали обряды у сестер.
– Пойду в туалет схожу, – сменил тему Стас, – Кто хочет?
Ребята отрицательно помотали головами. Стас направился в сторону кустов – туда, где никого не было.
Глава 11
Максим с Владимиром остались на опушке. Стас зашел поглубже в чащу леса, спустил штаны и начал справлять нужду. Когда закончил, заправившись, он глянул под ноги и увидел на земле свой крестик с цепочкой. Резким движением руки он ощупал грудь. Крестика там и впрямь не было. Тогда он наклонился, чтобы поднять его. Взяв крестик в руки, он услышал откуда-то спереди до боли знакомый голос. Голос матери:
– Стасик, я тут.
– Опять Ырка? – огрызнулся он. Стас был слегка запьяневшим и приготовил коробок спичек, лежавший в кармане брюк.
– Стасик, сынок, это мама. Ты соскучился по маме? Иди ко мне! – голос звал вперед. Стас решил пройти немного сквозь чащобу.
– Где ты? – он не верил, что это действительно его мама. Но пройдя несколько шагов вперед, и разведя кусты руками, он разглядел между деревьев тропу, ступив на которую тут же оказался перед небольшой опушкой леса. Вдалеке он слышал отголоски музыки, доносившиеся со сцены. Он знал, что не заблудится.
– Я тут, – снова раздался голос.
Стас шагнул вперед, в сторону опушки и увидел под одним из деревьев свою мать. Она стояла в длинном – в пол – белесом платье. На груди оно было отделано меховыми нашивками. Такими же белоснежными, как и странное сияние вокруг нее.
Стас прослезился. Перед ним стояла его мама. Он был уверен в этом. Она снизошла из мира мертвых, чтобы поболтать с ним. Он кинулся вперед. Обнял ее. Тепло маминых рук вызвало еще больше восторга и любви внутри него. Стас прижался к маме, словно маленький мальчишка. Он любил ее при жизни, но после того как ее не стало, начал ценить мать еще больше. Он постоянно вспоминал о ней, переосмысливал ее советы и слова. Хотел, чтобы все те ссоры, которые между ними были, превратились в моменты признания в любви между матерью и сыном. Но не вернуть! Прошлого не вернуть. Теперь он увидел, что можно коснуться ее в настоящем и решил все сказать пока она снова не ушла:
– Я люблю тебя, мама! – Стас плакал, слезы текли по его щекам прямо на плечо матери, – Люблю, слышишь! Мне тебя не хватает, – он немного отстранился назад, чтобы разглядеть ее. Мать в тот момент смотрела на него с улыбкой умиления, она провела своей теплой пожилой рукой по его щекам и стерла слезы.
Стас оглядел ее с ног до головы. Она не изменилась. Его мама осталась точно такой, какой он видел ее в день похорон. Стройное – худощавое тело, длинные густые волосы и ухоженное, но морщинистое лицо. Она не пользовалась косметикой. И в молодости была очень красивой. Он все это помнил. Дома он часто рассматривал ее фотографии.
– Не плачь сынок, – перебила она его, – не плачь. Мне больно, когда ты скучаешь.
– Я скучаю, мама! – он снова плакал.
Она взяла крестик из его рук, расстегнула цепочку и надела ему на шею. Точно так, как она надевала этот крестик впервые на пятилетнего мальчишку, тогда крестик болтался до пупка, а сейчас стал в самую пору.
– Я помню мама, все помню. Когда ты его надела на меня, ты сказала: «Серебро убивает всю нечисть!», – она произнесла эти слова вместе с ним. Стас улыбнулся.
– Сегодня тут будет много нечисти. Но не бойся. Все будет хорошо.
– Почему, мама, почему тебе больно, когда я скучаю? – спросил Стас.
– Потому, что смерти нет. Есть другая жизнь, новая. Ее не понять, пока мы живы. И когда ты скучаешь, когда ты любишь и думаешь обо мне – ты меня держишь между новой и старой жизнью.
– Но как быть, мама? Как мне не скучать? – спрашивал Стас, а слезы все текли из его красных глаз.
– Отпусти меня сынок. Я все, что было, отдала тебе. Всю себя, всю любовь. У тебя все есть в этой жизни. А мне суждено было уйти тогда, когда это случилось. Я ушла. Просто люби меня где-то там внутри. Помни, что я была. Но не думай обо мне постоянно. Мне больно, каждый раз, когда ты скучаешь, я рядом с тобой. Ты меня не видишь. Но я рядом.
– Я понял, мама, – сказал Стас, внимательно осматривая ее лицо. Как же он не хотел, чтобы она ушла сейчас. Ему хотелось, растянуть этот миг подольше.
– Я хотела, чтоб ты стал полковником. Тебе есть к чему стремиться, – улыбнулась она.
– Есть мама! Я уже майор, скоро стану полковником и генералом.
– Станешь, – ее голос был таким теплым.
– А ты видела там папу? – спросил Стас. Отец его ушел из семьи очень давно. И Стас его не знал. Но знал, что когда ему было семь – его отец умер.
– Видела. У него все хорошо. Он тебя любит.
– Любит? – усмехнулся Стас, – Он же нас бросил.
– Это тут на земле можно бросить. Тут можно причинять боль. А там, – она указала вверх, – там все любят всех.
Стас улыбнулся и снова прижался к маме.
– Отпустишь меня, сынок? – сказала она после нескольких минут крепких объятий.
Стас нехотя кивнул. Из успокоившихся глаз снова хлынули слезы. Он разревелся.
– Ну-ну сынок, мы договорились! Отпусти маму! Так надо! По-другому не бывает. Смерть – часть любой жизни. Ее надо принять. Мне пора сынок!
– Отпускаю, мама, – он понимал ее слова и хотел, чтобы было как можно лучше, – Отпускаю, слышишь! – в тот момент его мама ярко засияла, и превратилась в пучок света, устремившийся к небесам.
– Отпускаю, мама, – бормотал Стас. Теперь он стоял в одиночестве посреди опушки и смотрел куда-то в небо. Он отпустил ее. Но был бы не против еще на мгновенье увидеть это родное лицо.
Он увидел его на небе. Облака сложились на какой-то миг так, что он узнал в них лицо мамы. Оно улыбалось и вскоре растворилось в голубизне небес. Теперь Стас снова слышал отзвуки музыки со сцены и направился назад, чтобы найти ребят.
Стас вернулся к машине. Он не выглядел ошарашенным или удивленным. Скорее наоборот, казалось, что ему легко и хорошо в тот момент.
– Что, удачно сходил? – спросил Максим.
Стас на мгновенье задумался: «Стоит ли рассказывать правду?», и решил, что не будет. Все-таки ситуация не обычная, пусть все останется при нем.
– Ага, удачно, – он не мог скрыть улыбку радости и счастья.
– Ну, что темнеет, – вмешался Владимир, – пойдемте ближе к сцене.
Стас глянул на часы – был седьмой час. Быстро день пролетел. Много впечатлений и эмоций помогли скоротать время.
