Они сидели с матерью на диване и смотрели «Песню года». Как-то неожиданно быстро захмелевший «инженер Караваев» спал в другой комнате.
– Мама, как жить дальше?
Как гром среди ясного неба! После символически принятого в честь праздника шампанского этот вопрос сына-школьника показался ей вторым ударом «по мозгам».
– А что такое? – Она обернулась к нему и вдруг ясно увидела во вчерашнем мальчишке уже взрослого молодого человека. Вот, оказывается, как это происходит. Только что он был маленьким, лежал в коляске, ходил в детский сад и вдруг, задав всего лишь один насущный вопрос, стал таким же, как они, его родители, – большим и озабоченным. Вырос прямо на глазах.
И еще она поняла, что, наверное, пришло время рассказать ему правду. Ту самую. Рано или поздно он все равно ее узнает, а держать в себе дальше – и тягостно, и тошно. Пусть это случится сейчас, в день начала нового года. На дорогой подарок денег у нее все равно не нашлось…
– Мы же перестали слышать друг друга, – он покосился на дверь, за которой храпел «инженер Караваев».
Только бы хватило духу.
– Ты уже большой. И думать должен по-взрослому. Надо настраиваться на сложную жизнь, видишь, что происходит в стране… Мы оказались неприспособленными к такому повороту, хотя всегда старались жить по совести, – она осеклась. Сын, убрав звук телевизора, внимательно слушал. – Нужно работать и работать по возможности честно. Мы в свою пору по-другому и не умели…
И она рассказала сыну, как сразу же после института пришла работать в НИИ, как с ходу взялась за дело и очень быстро стала одной из лучших сотрудниц. Как встретила веселого и обаятельного парня, красавца и активиста, как увлеклась им и потеряла голову. Он сразу же выделил ее из разношерстного женского коллектива, стал оказывать знаки внимания, добиваться встреч. Она долго не соглашалась, стеснялась и сомневалась, но потом, не выдержав напора, сдалась…
Мальчик слушал откровения матери и будто заново узнавал ее. Никогда раньше ничего подобного с ней не случалось. Шампанское? Да нет, тут что-то другое – похоже, очень серьезная потребность высказаться или просто повспоминать. И еще он с тайной гордостью поглядывал на дверь в соседнюю комнату, пытаясь сопоставить услышанное с наглядным его воплощением. Ай да отец! А ведь сразу и не скажешь, что способен на такое!
Мать, отметив тихое восхищение в глазах сына, собралась наконец-то с духом и кинулась словно в пропасть:
– А потом мы поженились. Жили сначала в общаге. Потом, когда умерла моя мама, твоя бабушка, переехали сюда, в эту двушку. Жили неплохо – купили мебель, телевизор. В кино ходили, в гости… А потом… расстались. Он не вынес испытания свободой и отдельной жилплощадью: стал задерживаться на работе, выпивать, говорят, завел себе кого-то. Потом и вовсе ушел из дома.
Мальчик непонимающе завертел головой – мать ничего не путает? Вот же он – отец, храпит себе в комнате и ничего такого про себя не знает.
– Нет, сынок, Караваев не твой отец…
У парня сам собой открылся рот.
– …Петя взял меня уже после того, как мы расстались с твоим… настоящим отцом. Тот даже не знал, что я беременна. А Петя Караваев давно меня высматривал, даже сватался когда-то. Ну, вот так получилось. Твой отец не знал, что ты родился, лет пять или шесть. Потом неожиданно появился, звонил, писал, прощения просил, хотел вернуться. Вот тогда я ему про тебя и сказала. Он хотел начать все сначала, только уже с тобой. Я не согласилась – мы уже с Петей расписаны были…
После этого разговора парня как будто подменили. Вот что значит: сердце не обманешь. Не зря же он не чувствовал к отцу… к «инженеру Караваеву» никакой сыновьей привязанности. Чуял, что-то здесь не то. Так и вышло.
Вместе с тем интерес к неведомому настоящему родителю – задорному, боевому и упорному – с каждым днем становился все сильнее. Юноше хотелось не то чтобы сблизиться, но хотя бы увидеться, хотя бы немного поговорить с тем, кому обязан своим рождением. Порой эта мысль настолько обуревала его, что парень был готов прямо сейчас отправиться на самые настоящие поиски.
Но мать не знала (или специально не давала) адрес отца. Она и без того считала себя виноватой в этом своем проступке. Не надо было ничего рассказывать. Так или иначе, но тот новогодний разговор окончательно разъединил их и без того непрочную семью.
Окончив одиннадцать классов с серебряной медалью, он ушел служить в армию. Служба показалась ему делом интересным, и после демобилизации он, не раздумывая, подал документы в Академию Федеральной службы безопасности. Вот где настоящая работа! А еще ему по-прежнему хотелось найти отца. Он был уверен, что, став частью такой мощной структуры, он обязательно осуществит свою мечту. По-другому просто и быть не может.
Ему повезло. В бывшей «Пятке», куда он попал работать по окончании вуза, обнаружились сведения о том, кого он искал. Но вместе с радостью обретения пришло и неприятное чувство всеобщего повышенного внимания. Отец его оказался не таким простым и однозначно положительным человеком, каким представлялся в юношеских мечтах. Разобраться и при необходимости защитить его стало для молодого комитетчика делом чести.
– А мой может всех людей победить!
– А мой…
– А мой…
Глава 6
Первой реакцией было ринуться в прихожую и не допустить вторжения. Но инстинкт самосохранения заставил меня остаться на месте и ждать. Для большей безопасности я неслышно отступил к окну и встал у плотной шторы.
Сомнений не было: кто-то проник в мою квартиру, спокойно отперев дорогой английский замок, и сейчас пытается сориентироваться в незнакомом пространстве. Слышались сопение и плохо скрываемая тяжелая поступь. Мне показалось даже, что я вижу его: сквозь стеклянные вставки межкомнатной двери мелькнула огромная черная фигура. Фантом проплыл на кухню, задел там табурет, на некоторое время затаился. Не уверен, что дома никого. Залез наугад? Иначе не объяснишь такое поведение. Те, кто знает, что в квартире пусто, так не остерегаются.
Рука сама потянулась к мобильнику. Он где-то тут, на тумбочке рядом с телевизором. Набрать эсэмэску Коновалову, главное хорошенько прикрыть светящийся экран, той же шторой. Володя должен быть сейчас дома. Пусть срочно прибежит сам или пришлет наряд… Кажется, получилось. Схватим негодяя с поличным.
А что он ворует на кухне? Нормальный грабитель пройдет в комнату, начнет рыться в шкафах, искать деньги, ценности. Может, он хочет сначала вооружиться хозяйским ножом? От такой мысли стало еще тревожнее.
Некоторое время его не было слышно. Потом опять грохнул табурет, незнакомец зашаркал на выход.
Уйдет! Этого никак нельзя было допускать. Надо действовать на свой страх и риск.
Я неслышно выскользнул из-за шторы, на цыпочках подошел к прозрачной двери и резко распахнул ее. Злоумышленник уже переступал порог. Он испуганно обернулся и выставил в мою сторону руку. Я кинулся на него, стараясь свалить с ног. То, что приличного кулачного боя в прихожей не получится, я понял сразу: слишком тесным было пространство и слишком крупным оказался противник.
