— Что заставило тебя перебирать мои вещи? Ностальгия? — продолжил насмехаться призрак.
— Скажи мне, как перейти в другой мир? — не стал тратить время попусту.
— Хочешь присоединиться ко мне?
— Владслав, хватит валять дурака! — не повёлся на притворное удивление. — Твоя вдова с наследником скрылись в другом мире. Скажи, как их найти?
— Так радеешь за моего сына? Или боишься потери опекунства?
— Король оставил меня управлять всем, так как уверен, что твой сын жив, и я способен удержать его наследство в руках.
— Рад, что ты помнишь, что это наследство его.
— На его наследство я не претендую.
— Но положил глаз на мою жену.
— Вдову, — с нажимом поправил азгарн. — Тебе повезло найти бриллиант, и я не собираюсь отдавать это сокровище в другие руки.
— Раинер, тебе напомнить, что в твоих руках женщины долго не живут?
— Не нужно сравнивать её с другими! Она особенная.
— Ты даже не представляешь насколько, — с некой тоской произнёс призрак.
— Я знаю, что она наярита.
— Откуда?!
— Близость с ними залечивает раны и восполняет резерв.
— Ты не был с ней близок! — в гневе воскликнул призрак, и свечи затрепетали, как будто по комнате пронёсся ветер.
— Был.
— Так значит, именно после этого она до смерти испугалась брака с тобой! — обвинил его Климлит.
— Не стоит винить меня в своих грехах! После тебя она стала бояться вновь оказаться зависимой от мужчины.
— Но это не помешало ей вступить в родовой брак с аттаном Корнуилса, — послал ядовитую стрелу призрак. — Через родовой артефакт, что на ней, мы ощутили новую силу.
Азгарн понял, что поскольку Виктория являлась главой более сильного рода, то именно аттан вступил в род Климлитов, а не она в его.
— Неизвестно, что потребовал он с неё за возвращение домой. Скажи, как их найти и я сделаю её вдовой и верну наследника в стены Хоэрвена.
Призрак задумался, а Ламмерт задал мучавший его вопрос:
— Признайся, это ты сказал ей, как вернуться? Зачем?
— Филипп уязвим, пока ребёнок. У меня слишком много врагов, которым он мешает. В её мире время течёт быстрее и он успеет возмужать, чтобы принять самому бразды правления. Она обманула меня. Обещала обратиться за помощью к королю, но сбежала с аттаном.
— На что ты рассчитывал? Король бы так просто её не отпустил.
— Да, зная его, он бы признал повзрослевшего Филиппа в обмен на то, чтобы она вернулась в Мансан. Обладая знаниями построения портала, он бы проследил за её возвращением и отправил бы людей искать новых наярит.
— Хитро, — сквозь зубы произнёс азгарн. — Получил бы взрослого наследника, а жену отправил в Храм. Но она тебя обошла!
Ламмерт испытал удовольствие, ткнув носом в это.
— Расскажи, как построить портал — и я верну тебе сына, но женщина останется со мной. Я даже поддержу его и помогу удержать власть, а потом мы уедем в мои земли, чтобы не мозолить тебе глаза.
Призрак хмуро посмотрел на него.
— Она поклялась вернуть Филиппа, когда тот достигнет совершеннолетия. Я подожду.
— А если и в этом она обманула?
— Я покажу тебе путь, и ты вернёшь их, — мрачно пообещал Климлит и исчез.
Раинер поднёс платок к лицу и глубоко вдохнул, стараясь как можно дольше удержать в себе её запах. Большая удача, что он тогда приказал служанке принести испачканный платок, который дал Виктории, когда случайно ударил её дверью. Зато теперь, имея в руках кровь наяриты, он способен выследить её даже в немагическом мире.
Как жаль, что бывший друг упрямо отказывается раньше времени открыть ему тайну построения портала! Самостоятельные поиски пока ни к чему не привели. Приходилось ждать, отсчитывая месяц за месяцем, и понимать, что там проходят годы, и всё это время ею обладает аттан. Осознание этого приводило в ярость, которую он срывал на врагах.
Известию о том, что вдова Климлита путешествует с сыном, поверили не все и недоброжелатели подняли головы. Некоторым особо рьяным, но важным для короны, Его величество закрывал рты сам, а всем остальным — азгарн, безжалостно уничтожая противников. К сожалению, на нынешнее время желающих вслух усомниться в официальной версии не осталось.
Оставалась ещё одна игрушка, которая порядком приелась ему — служанка Виктории. С ней он развлекался, заставляя ползать у своих ног и молить о смерти. Лениво играл, то пытая, а то давая надежду на избавление и тут же отбирая её. Давно бы убил мерзавку, но останавливало то, что это может расстроить Викторию. Пусть сама решает её судьбу.
Он вообще был на удивление милостив ко всем её людям. Охрану отпустил, кормилица до сих пор живёт при замке и получает полное жалование, личные служанки следят за чистотой её комнат и вещами. Всё осталось неизменным, как и при ней, и ждало её возвращения.
Ламмерт знал, что однажды она вернётся, уж он-то об этом позаботится. Был готов к тому, что из девушки она превратится в женщину. Это не отвращало его. Наоборот, представляя зрелое, роскошное тело, он желал её ещё сильнее.
Через его постель прошло много женщин: юные и зрелые, скромные и бесстыжие, желающие прикоснуться к его холодной силе и замирающие в восторге от своей смелости. Ни одна из них не оставила глубокий след в его памяти. Лишь воспоминания о ночи с наяритой зажигали в нём кровь, заставляя рычать от желания, которое могла удовлетворить только она.
Даже его холодная сила отступала и ластилась к ней, как верная собака. Ему было всё равно, способности это наяриты или заслуга её личности, но с присутствием этой женщины его контроль над силой восходил на новый уровень. При этом она будила в нём новые эмоции. В её обществе мир оживал красками и становился ярче, с ней он чувствовал себя живее, чем когда либо. Впервые нашлась женщина, которая восхищала его.
Виктория оставалась неподражаема во всём: начиная от своего поведения, противоречащего общепринятому не только у наярит, но и в высшем обществе, чего стоит одно её желание самой кормить грудью, и заканчивая побегом. Даже здесь она оказалась честна и великодушна. Он специально сделал вид, что находится под действием снотворного, чтобы узнать её истинные мысли и оказался не разочарован. Было важно, что она бежит не от него, а от брака с ним. Жизнь с Владславом отучила её доверию, и ему был понятен её страх вновь оказаться в зависимом положении. Ламмерт понимал даже причины, побудившие её согласиться на брак с аттаном. Виктория выбирала меньшее из зол и это могла быть плата за переход.
Даже будучи Тенью, она не оставалась покорна. Драгоценными воспоминаниями оставался её спор с аттаном и отказ резать ему сонному косу. И она не бросила его, когда это сделали чужими руками. Вместо того, чтобы бежать, осталась исправить содеянное, не желая оставлять его слабым. Он до сих пор помнит их сумасшедшие поцелуи в воде с привкусом её слёз. Ламмерт часто становился причиной женских слёз, но впервые плакали не потому, что он причинил вред, а из-за того, что посмели причинить вред ему. Для него это было бесценно.
