— Я боюсь за сына. Его благополучие для меня первостепенно.
— Прискорбно, что вы не думали о нём, становясь Тенью, — бросил мужчина, чем вызвал непреодолимое желание подкорректировать ему внешность. С трудом сдержалась.
Ничего больше не сказав, азгарн покинул меня. Мастер вернулся, и я передала ему эскизы. Настроение после разговора было тревожное, и мы больше ничего не обсуждали. Он лишь пообещал выполнить заказ как можно скорее. Конечно, если его не отменят. Я так и не поняла, пойдёт ли Ламмерт мне навстречу или затеет собственную игру.
В глубокой задумчивости я прошла к сыну и с любовью взглянула на своего спящего ангела.
«В принципе всё прошло не так уж и плохо», — сказала себе.
Азгарн понял, что расслабляться рано и есть реальная возможность отстранить его от опеки, если я выйду замуж за кого-то из родни Влада. Это вынудит его вести себя более осторожно и не вставлять мне палки в колёса. Или передача дел произойдёт тихо, или аттан начнёт свою игру. О том, что влияния у него на свою Тень нет никакого, знаю только я и королевская чета.
Я гордилось собой, как мне удалось обосновать присутствие рядом со мной Филиппа. Ведь предстоят разъезды, и расставание с сыном было бы невыносимым. А так у Ламмерта будет законный способ приставить ко мне охрану и следить за мной. Перед возможностью поиграть на нервах у аттана, устоять сложно. Слежки я не боялась, мне скрывать нечего. За здоровье Филиппа я тоже не переживала: пока он со мной, болезни ему точно не грозят.
Филипп проснулся, и кормилица передала его мне. Я попросила расшнуровать мне платье и, сев с ним в кресло, я дала ему грудь. Он немного пососал и опять заснул. Не голодный, иначе бы расплакался. Молока у меня пока не было, но грудь стала более тяжёлой. Я массажировала её и прикладывала сына при каждой возможности. В конце концов, наярита я или нет? Мне нужно молоко для ребёнка и оно у меня будет!
— Ваша светлость, я скоро не буду вам нужна? — тихо, чтобы не потревожить ребёнка, спросила у меня кормилица, от волнения комкая в руках передник.
Я с удивлением посмотрела на неё, заметив в глазах затаённую тревогу.
— Не переживайте, если у меня появится молоко, место останется за вами. Будем кормить вдвоём.
— Простите, — смешалась она.
— Всё в порядке, я понимаю, — бросив ещё один взгляд на сына, я встала и переложила его в колыбель. Помимо коляски, я заказала мастеру ещё и детскую кроватку, наподобие наших. Филипп растёт, и она будет кстати.
Перед тем, как привести одежду в порядок, я села помассировать грудь.
«Успокоилась? — не вовремя раздался вопрос аттана, который решил проверить, как я. — Не понял, ты чем занимаешься?!»
Я мысленно застонала. Придётся ещё одному объяснять, что я хочу вернуть молоко. Чтобы избежать неловкости, пошла в спальню. Ридгарна уже шокировала, нечего слуг смущать тем, как разговариваю сама с собой. Ещё не хватало, чтобы помимо этого уши навострили да азгарну всё дословно доложили.
— Вика, зачем тебе это? — удивился ещё один представитель аристократии, после того как я с грехом пополам растолковала ему, зачем массирую грудь. Для его тонкой психики это явилось ударом.
— Моё молоко полезнее для сына.
«Тебе же придётся тяжело, когда ты уедешь».
Его слова неприятно кольнули. По правде, возвращаться мне не хотелось бы. Я с сыном и для меня сейчас уехать куда-то от него просто немыслимо.
— Давай не будем об этом, — напряженно попросила его. Аттан внял и больше не умничал.
«Позволь мне», — попросил он. В первый момент я хотела отказаться от его помощи, а потом замялась. Было нечто такое в его голосе…
— Попробуй, — скрепя сердце разрешила ему.
Лиф платья был приспущен. Когда начала разговаривать с ним, я просто прикрыла грудь рубашкой, и сейчас он сдвинул её, освобождая вторую грудь. Рук я не чувствовала, из-за этого прикосновения к коже ощутила особенно остро.
Он просто погладил, а у меня табун мурашек побежал по коже.
«Как правильно?» — с любопытством спросил у меня.
— Давай покажу, — быстро предложила я, решая привычными движениями дать своему телу понять, что это массаж, а не предварительные игры. Умом я это понимала, а вот оно, зараза, как-то неправильно реагировало.
Он верну мне контроль над руками, и я круговыми движениями стала массировать грудь. Никаких лишних ощущений при этом не было. А вот когда в какой-то момент контроль перехватил он, ситуация тут же изменилась. Все движения стали восприниматься намного острее. К тому же массаж стал чуть более сильным, мужским. По телу стало разливаться тепло и у меня загорелись щёки. К аттану претензий не было, я чувствовала, что для него это нечто новое и ему действительно любопытно, а не причина потискать меня. Ладно, он всё-таки мужчина и своего не упустит: пусть шестьдесят процентов любопытства, а сорок потискать, но всё же.
— Рид, достаточно! — остановила его.
«Я делаю что-то не так?» — с обидой спросил он, остановившись.
— Кожа разогрелась.
«И не только кожа», — добавила про себя, благоразумно не став озвучивать.
«Да? — разочарованно уточнил он, а потом перехватил контроль над телом, прислушиваясь к моим ощущениям, и сделал ещё несколько движений со словами: — Давай ещё чуть-чуть».
Вот ры-ры-ры на него! Хорошо хоть чувствительность тела мне вернул лишь после того, как закончил массаж. Я тут же поправила одежду и натянула лиф платья, а то форменное безобразие. С ним я себя извращенкой чувствую.
— Представляешь, этот Базиан не утерпел и мне уже успел записку прислать, что ждёт твоего решения. Как раз, когда азгарн ко мне зашёл, — отвлекла его внимание новостями.
«Зачем он заходил?», — мужчину почему-то больше заинтересовал визит Ламмерта.
— Я просила мастера, чтобы сделать коляску для ребёнка, и он его привёл, — пришлось немного слукавить.
«Почему он сам с ним пришёл, а не поручил это слугам?» — начал допытываться Рид.
— Да какая разница, — отмахнулась я. — Речь о том, что я азгарна на него натравила!
«Парня не жалко? Ты ему и без этого пожелала достаточно», — услышала я усмешку аттана.
— Он моего ребёнка жалеть не собирался, — холодно ответила ему, не испытывая и грамма раскаяния. — Ладно, пойду я насчёт обеда уточню, а то что-то никто не кормит.
«В таком виде пойдёшь?» — поддел Рид меня, намекая на расшнурованное платье.
— Не умничай! У меня как раз аппетит разыгрался — покусаю.
«Все мои части тела к твоим услугам!» — заявил этот паяц.
— Считай, что в филейную часть зубы я уже вонзила, — проворчала я и, встав с кровати, на которой сидела, пошла на выход из спальни под смешок аттана. Дальше продолжать разговор не представлялось возможным из-за служанок в детской, и он оставил меня.
