— Ты огонь моего сердца, — тихо произнёс Ламмерт.
Я замерла, понимая, что стоит мне только повернуть голову, как меня поцелуют.
Никогда ещё не находилась в таком затруднительном положении. Я боялась его внимания. Это же сравнимо с хождением по минному полю: одно неосторожное движение и от тебя не останется и следа. Я и отказать резко ему не могла, он опекун моего сына, и способен сделать моё существование здесь невыносимым, и в то же время согласиться на отношения с ним для меня было немыслимо.
Резкий звук упавшего подноса разрушил напряженный момент и стал моим спасение. Азгарн развеял окружающую нас пелену и сделал шаг от меня. Воспользовавшись свободой, я ещё больше увеличила расстояние между нами и развернулась.
— Простите! — Бетти собирала осколки разбившегося чайника.
— И как вы терпите рядом с собой эту неуклюжую дуру? — произнёс Ламмерт, окинув её презрительным взглядом. Девушка вспыхнула и ещё ниже опустила голову.
— С каждым может случиться. Бетти, ты не обожглась? — я хотела подойти к ней, но меня удержал азгарн.
— Это не стоит вашего внимания. Позавтракайте со мной.
— Хорошо, я сейчас подойду. Распорядитесь, чтобы накрывали.
— Я жду вас, — кивнул Ламмерт и вышел. Проходя мимо Бетти скривил губы так, как будто увидел что-то мерзкое.
С его уходом мне даже дышать стало легче.
— Ты как? — подошла я к подруге.
— Всё в порядке, — всхлипнула она, поднимаясь с пола.
— Обожглась? — с сочувствием спросила её.
— Почему он такой?!
Мне не понравилось отчаяние, прозвучавшее в её голосе. Наверное, слишком сильно задело такое пренебрежительное отношение.
— Думаю, таким вопросом задаются многие в этом замке и не находят ответа.
— С вами он так себя не ведёт.
— Бетти, поверь, уж лучше его презрение, — вздохнула я, с сожалением вспоминая те времена, когда он меня просто ненавидел.
Я не придумала ничего лучшего, как попробовать сбежать на некоторое время. Да и повод подходящий нашёлся. Мне не нравились отчёты, которые приходили от одного управляющего, и было бы неплохо его навестить для беседы. За завтраком я сказала, что аттан настаивает на поездке, уже строя планы на то, как задержусь там подольше. Ведь никто не знает, как надолго затянется проверка, и азгарн вряд ли сунется на земли, принадлежащие уже Первому советнику.
Мои радужные мечты разрушил Ламмерт.
— Надо так надо, — сдержанно отозвался он. — Хотите, я пришлю вам в помощь своего управляющего?
— Не нужно, я справлюсь, — предпочла отказаться я, ведь в мои планы это не входило.
Мы вернулись к еде, каждый думая о своём и тут он меня огорошил:
— Обещаю в ваше отсутствие лично проследить за своим подопечным. Можете не беспокоиться, с ним будет всё в порядке, — я потеряла дар речи, потрясённо смотря на него, а он удивился: — Не собирались же вы ехать с ним? Ещё простынет в дороге. Это не разумно и я против.
Я-то как раз и собиралась взять сына с собой. В его здоровье я была уверена, но Ламмерт выглядел непреклонным. Такого финта я от него никак не ожидала!
— Но я же…
— Кормите? Я слышал, что ему уже вводят прикорм, и молока кормилицы ему будет достаточно. Возможно, стоит подумать о том, что вы уже сделали для сына более чем достаточно и пора прекращать кормление? Мне, конечно, приятно знать, что в вашей постели спит только он, но ему пора переезжать в детскую.
Вот так мне ненавязчиво дали понять, что пора освобождать место для более взрослого мужчины. Стоит ли говорить, что аппетит у меня пропал напрочь?
— Кормление лучше прекращать медленно, а не резко, — не собиралась сдаваться я.
— Что ж, тогда возвращайтесь скорее, — улыбнулся он мне, и я поняла, что Филиппа со мной ни за что не отпустят.
* * *
— Потрудитесь объяснить мотивы своих поступков! — холодно бросила я, уличив управляющего в воровстве. Мне хватило и дня, чтобы разобраться в его махинациях. Разлука с сыном резала без ножа и стимул не затягивать визит у меня был. — Климлитов вы не обворовывали. Или я ошибаюсь?
— Никогда! — клятвенно приложил руки к сердцу он. Эти земли испокон веков принадлежали нам, и я служил верой и правдой. Проклятый ингурец…
— Довольно, — оборвала его я. — Известно ли вам, что это было решение гуана Лотарии поставить на кон данные земли и «проклятый ингурец» выиграл их в честном поединке? Знаете ли вы, что он был настолько великодушен, что выделил внушительный процент с прибыли лично мне? Этими деньгами я могу распоряжаться по своему усмотрению, и впоследствии передать их своему сыну. Вы понимаете, что обворовываете меня и наследника гуана Лотарии? — грозно поинтересовалась я.
Судя по тому, как резко побледнел уже не молодой мужчина, о таком он точно не думал.
— Мне отдать вас на суд азгарна Сириллы?
— Ваша светлость, пощадите!!! — вскричал управляющий, как будто я пообещала отдать его на растерзание львам.
— Вернёте все деньги, и если я ещё раз заподозрю вас в мошенничестве, милости не ждите, — решила я. Ну, не нового же искать. Этот состоял на данном месте больше двадцати лет и если его убрать, с новым ещё проблем не оберёшься.
Завершив дела, я хотела не затягивать и тронуться в обратный путь, но меня отговорил управляющий. В лесах объявились разбойники, и дорога может быть небезопасной. Я не стала рисковать и осталась с ночёвкой.
Когда спускалась к ужину, неожиданно объявился аттан. «Я говорил тебе, что люблю?»
— Нет, ты предпочитал заниматься любовью, — усмехнулась я, останавливаясь.
«Радость моя… — это так прозвучало, что я вмиг насторожилась, следующие его слова вообще вызвали панику: — Прости меня, если обидел».
— Рид, ты же не прощаешься? — перепугалась я. Он промолчал. — Не смей умирать! — закричала я с такой силой, что мой крик эхом отразился от стен.
— Возьми мою силу! — сжала кулаки я, напряжённо ожидая ответа. — Рид, сукин сын, не смей покидать меня, слышишь? Я же тебя и на том свете достану! Бери!!!
Зажмурившись, потянулась по нашей связи, мысленно желая ему здоровья и сил.
— Только живи… Только живи, — как заведённая повторяла я, глотая слёзы. Я почувствовала отток сил и накатывающую слабость, но это не испугало меня. Наоборот, ощутила облегчение, когда стали холодеть мои конечности, понимая, что где-то там балансирует на грани аттан и использует мои ресурсы. Чтобы не упасть, присела прямо на ступеньки.
Ко мне подскочила моя охрана, но я движением руки запретила им ко мне прикасаться и те окружили меня кольцом от посторонних глаз.
Не знаю, сколько я так просидела, обнимая себя и покачиваясь. Глаз не сводила со своих татуировок, которые заметно побледнели.
