– Впустишь? – еле слышно пролепетал он.
– Конечно… Я всегда тебе рада… – искренне ответила жена.
Потом они сидели за столом, и только второй бокал рубинового напитка развязал им языки.
– Ты знаешь, я так долго думал… Я не могу без тебя и Яночки… Я… Я даже согласен терпеть свою тещу. Если она хочет, пусть живет с нами, но только чтобы вы были рядом!
Аня счастливо засмеялась.
– Ну что ты. Теперь и я не смогу жить вместе с мамой. Мы просто будем приходить к ней в гости. Или пусть она приходит… Но не постоянно!
Володя усмехнулся, взял Аню за руку и еще раз повторил, страстно глядя в глаза любимой:
– Пусть будет что угодно, но только чтобы ты была со мной…
Неизвестно, каких бы еще нежностей наговорил соскучившийся супруг, но раздался телефонный звонок. Аня нехотя оторвалась от любимого и подошла к трубке.
– Алло, слушаю вас.
– Анюта, деточка, ты чем сейчас занимаешься? Я хотела тебе рассказать – приходил Жора…
– Мама! Мне сейчас некогда, я тебе сама перезвоню.
– А что у тебя произошло?! Ты нездорова? Может, врача? – забеспокоилась мать.
– Да ну что ты! Просто… Просто у меня на плите подгорает молоко… Я перезвоню, – соврала Аня и бросила трубку.
Она подошла к Володе и уселась теперь не за стол, напротив него, а прямо к мужу на диван, так он был ближе.
– Понимаешь, Анюта, – продолжал Володя, тепло обняв ее, – я ведь раньше как думал – ну, есть у меня семья, я ее, конечно, люблю, и все это незыблемо, так будет всегда! А когда потерял вас… Господи! И по какой дури! Бросить любимую женщину из-за того, что теща пылает ко мне повышенным вниманием! Какая глупость!
Телефон снова ожил. Аня улыбалась, старательно не замечая звонка, но постепенно ее улыбка становилась напряженнее и превращалась в жалобную гримасу.
– Алло! – не выдержала она.
– Анечка, ты уже выключила молоко? – снова раздался знакомый голос.
– Нет же, мама!
– Так ты что, сгущенку варишь? Ты поставь кастрюльку на медленный огонь, и молоко никуда не денется. Так я что тебе хотела сказать…
– Мама! Ну я же сказала – я перезвоню сама!
– У тебя там не молоко? Ты гостей принимаешь? – догадалась Клавдия Сидоровна.
– Да, мама. Ко мне пришли коллеги, мы с ними обсуждаем… мы обсуждаем одну рабочую деталь. Я сама перезвоню.
Аня подошла к столу и налила вина в оба бокала.
– Так что ты говорил? – спросила она, протягивая мужу вино.
Муж крякнул, взял бокал и залпом осушил его. Потом некоторое время помолчал и снова отважился на разговор.
Они говорили долго. Сначала Володя признавался в собственном малодушии и каялся. Потом Аня плакала и корила себя за глупость. Потом пошли пылкие признания в любви и не менее пылкие объятия. Очнулись супруги от звонка в дверь.
– Если это мама… – поднялась Анна с озверевшим лицом.
– Анюта, успокойся, главное, у нас все хорошо, – успел шепнуть ей муж.
В дверях стояла Клавдия Сидоровна собственной персоной.
– Анечка, ты уж прости, не утерпела. Как узнала, что у тебя твои сотрудники, бросила все и прибежала. Надо же узнать, что случилось с той девушкой в парке.
– Ма-а-а-ма! Ты заботишься о ком угодно, только не о своей дочери!
– Не мели ерунды. Я о тебе забочусь в самую первую очередь. Я уже решила – вы вместе с Жориком будете вести это дело, мужчина замечательный. Что ты меня держишь в прихожей?!
Клавдия Сидоровна, несмотря на протесты дочери, прорвалась в комнату и удивленно заморгала:
– А где же сотрудники?
В комнате никого не было. Аня тоже с недоумением оглядела пустую гостиную и только пожала плечами.
– А что же ты мне так долго не открывала? – накинулась на нее мать. – Чем ты тут занималась?
– Я… Я… это… гадала… Я, мама, вызывала духов, ну, спросить кое-что по работе, ну и… сама понимаешь, не до тебя было. Только-только нашла астральную связь, а тут ты все испортила.
– Чего это я испортила? Очень вовремя пришла. У меня тоже парочка вопросов накопилась. Давай говори, что делать, вместе гадать будем.
У Ани из груди вырвался стон. И вдруг в комнате послышался странный звук, весьма напоминавший мычание коровы, а потом неизвестный «дух» произнес:
– Кла-авдия Си-и-и-идоровна, немедленно покиньте помещение-е. На все ваши вопросы духи будут отвечать вам по месту прописки-и-и.
Клавдия Сидоровна сначала опешила от неожиданности, потом же бурно начала сопротивляться:
– А чего это по месту прописки?! Когда я еще до дома доберусь! Вот пока на все вопросы не ответишь, не уйду, хоть ты режь меня! Так, мне надо узнать…
– Мама, – горестно проговорила Аня. – Если ты ослушаешься, кара падет на меня.
Клавдию Сидоровну просто раздирали противоречия. С одной стороны, только спроси – и тебе тут же назовут имена всех преступников, да еще и причины распишут, а с другой – очень не хотелось подставлять под удар родную дочь. Ее и так судьба по голове шарахнула, весь умишко отбила – дочка никак не хочет знакомиться с Жорой. Клавдия Сидоровна еще какое-то время боролась с собой, но потом родительская любовь одержала верх и, промокнув платочком слезы обиды на духа, сердобольная мать покинула дом дочери.
– Так ты мне вечером перезвони, – напомнила она, спускаясь по лестнице.
Едва за Клавдией Сидоровной захлопнулась дверь, как из платяного шкафа вывалился красный и потный Володя.
– Ф-фу, кажется, сегодня я отвоевал наш вечер. Аня, а какие вопросы твою матушку терзают?
– Да понимаешь, у них там что-то непонятное произошло, то ли нашли кого, то ли еще что… – лениво отмахнулась Анна, но все же пересказала то, что ей было известно.
Володя внимательно выслушал жену, потом почесал затылок.
– Я, конечно, могу ошибаться. Но мне кажется, надо помочь старикам. Ты же можешь.
– О чем ты говоришь! Ты думаешь, это так просто? – завелась было Аня, но потом прикусила язык. – Ты действительно изменился. Я, пожалуй, постараюсь помочь, если сумею. Только давай об этом не распространяться, идет?
Клавдия Сидоровна приплелась домой в крайне расстроенных чувствах. Нет, надо же, с ней даже не захотели разговаривать! Ну хорошо, она вызовет духа на дому. Только вот как это делается? Она даже не спросила у Ани. Клавдия тут же набрала номер дочери, но телефон отозвался только длинными гудками. Ну что ж, значит, придется проводить расследование самостоятельно, без помощи потустороннего мира, по старой намеченной схеме. Завтра с утра они вместе с Жорой к делу и приступят. И все же утром все ее планы рухнули. Уже в девять часов заявилась раскрашенная невестка Лилечка и принялась тормошить Клавдию Сидоровну.
