– Знаешь, Клава, поедем домой. Мне кажется, мы и так сегодня уже намотались. Я где-то читал…
– Ох, Кака! Ну где ты мог читать? Ты ничего, кроме сканвордов, в руки-то не берешь!
– А политика?! – гневно прищурил глаза Акакий Игоревич. – Да я каждый день просматриваю свежую прессу! И вообще, новинки литературы тоже.
– Новые анекдоты на последней странице? Ладно, успокойся, я не собираюсь намыливать веревку. Ты прав, надо и в самом деле отдохнуть. Вот что, поедем к Анюте. Может быть, Володя уже привез мне новых рыбок. Ты знаешь, Кака, сейчас бы меня как раз успокоили новые рыбки. Те… бархатные.
У Анюты дома они застали и Данилу с Лилей. Конечно, Володя тоже был здесь. Похоже, он окончательно перебрался к жене, но теперь это Клавдию Сидоровну не злило, потому что в литровой баночке на самом видном месте трепыхались какие-то черные, симпатичные рыбки. Они были на самом деле очень похожи на бархатных, и ярая рыболюбка просто приклеилась к ним взглядом.
– Володя… Вовочка… Это они? – с придыханием залепетала она.
– Да вот, специально для вас тащил черт-те откуда, – улыбнулся Володя.
– Ф-фу, молодец, Вовка! А то я, грешным делом, боялся, что нашу матушку посетит депрессия, – облегченно вздохнул Акакий.
Лилечка решила проявить глубокие познания в медицине.
– Депрессия, это же что-то вроде плохого настроения, да? Не понимаю, почему из такой нудной болячки нужно делать катастрофу. Это же и не болезнь вовсе, а так – каприз, – скривила она губки.
– Капри-из? Из-за таких капризов у меня все волосы седые! – зарычал Акакий и, потеребив плешь, добавил: – А некоторые локоны и вовсе покинули голову. Нет, у нашей мамы это не просто нудная болячка! Это… это… Во! Картину Айвазовского «Девятый вал» видела? Так это он с натуры писал, с нашей мамы!
Данила приобнял отца и повел его на кухню, говорить о чем-то своем, глубоко мужском. Аня переглянулась с Володей и тоже потихоньку вышла за ними, оставив Клавдию Сидоровну изливать любовь на новых ее питомцев.
– Яночка, спроси у бабушки, как она их назовет. Уверен, она даст им звучные, кудрявые имена, – шепнул Володя дочери, ускользая за женой и прихватив глупенькую Лилю.
Аня быстренько накрыла на стол, но звать матушку не спешила.
– Пап, а из-за чего у мамы депрессия?
– Тык… Растудыт твою… – непозволительно для интеллигента выразился Акакий. – Все ж с Белкиной этой мучаемся! Надо узнать, где ее вторая матушка проживает, которая неприличная! Приехали в институт, а там – фиг! Ничего не сказали. Вот Клавочка и взбесилась! Ну сколько ж можно! Роем, роем, а толку чуть!
– Ладно, папа, утро вечера мудренее, – успокоил отца Данила, как-то странно взглянув на сестрицу.
Вскоре к ним выплыла и Клавдия Сидоровна. Того, что у нее только начиналась нудная болезнь депрессия, она и не заметила, а сейчас вся лучилась искренним удовольствием.
– Володя, ты знаешь, я решила дать рыбкам имена, – никого не видя, сообщила она.
Аня запыхтела. Вот так всегда – мамочка либо кого-то люто ненавидит, либо уж так полюбит, что вроде остальных и на свете не существует.
– Я назвала одну – Джульеттой, а другую Жозефиной. Тебе нравится?
Володя крякнул, потом придал лицу соответствующее серьезное выражение и робко не согласился:
– Понимаете, Клавдия Сидоровна, имена вы выбрали замечательные. Только ничего, что одна из рыбок – мальчик?
– Ах ты ж батюшки! Хорошо, я сейчас еще на них посмотрю, придется придумывать и кавалеру достойное имя, – всполошилась женщина и шумно унеслась обратно в комнату.
– И зачем ей эти детективные дела, занималась бы аквариумом… – задумчиво проговорила Аня. – Да уж, наша мама в прошлой жизни была скорее всего рыбкой.
– Синим китом, – так же задумчиво добавил Акакий.
Вечером дома Клавдия Сидоровна занималась тем, что, не отрываясь, наблюдала, как новые жильцы аквариума уверенно осваиваются среди многострадальных гупешек. И вдруг зазвонил телефон.
– Мама… – каким-то замогильным голосом произнесла в трубку Аня. – Я сейчас проводила спиритический сеанс, вызывала духов. Спросила про ваши дела, и они мне ответили – гулящая женщина, которую вы ищете, проживает по улице Строительной, семь, в четвертой квартире. Это Курганова Марья Васильевна.
– Ой, доченька! Вот умница! Я сейчас запишу… Так, записала… А ты не спросила у своих духов, куда я свою голубенькую кофточку задевала? Такая славная кофтенка, а не могу найти уже третью неделю, прямо не знаю, что надеть!
– Ма! Ну ты совсем! Сама поищи, – возмутилась Аня и попрощалась.
– Кака! – счастливо воскликнула Клавдия Сидоровна. – Мы завтра едем к Кургановой, ты рад?!
Акакий уже дремал. Услышав вопли супруги, он с трудом приоткрыл глаза и тихо спросил:
– Клава, а завтра нельзя про… про Курганову?
– Ты должен уже сейчас внутренне подготовиться, составить предварительный диалог, так сказать, а то опять блеять будешь. Хотя… Я сама с ней завтра поговорю!
– Хоть бы знать, с какого боку эта Курганова, – еле слышно пробубнил Акакий и накрылся одеялом с головой.
Клавдия тоже собиралась отойти ко сну, уже даже облачилась в ситцевый пеньюар, как телефон снова напомнил о себе.
– Алло! Это Иван Александрович Осипов! – гневно выкрикнул мужской голос, едва Клавдия сняла трубку.
– Ах, Ива-а-ан. А это я вам звонила. Вы ведь потеряли паспорт, верно?
– Скорее всего, у меня его кто-то выкрал, я никогда не теряю документов.
– Да полно вам, кому нужна эта ваша краснорожая паспортина! Я нашла тут ваши кое-какие бумажки и сразу звоню. Хотите – забирайте. Мне даже вознаграждения не нужно. Только уж приезжайте за ними сами, я к вам не собираюсь тащиться к черту на кулички!
– А откуда же вы знаете, что я живу у черта на куличках? – въедливо поинтересовался Осипов.
– Так… так здесь же прописка стоит! – нашлась Клавдия Сидоровна.
Мужчина хрюкнул в трубку и тон снизил.
– Когда я могу приехать?
– Завтра… Нет, завтра с утра меня не будет…
– Но у меня билет! Мне нужно срочно улетать! Я и так звоню вам с самого утра!
– А я вам назначала время – в девять, и нечего было тревожиться.
– В какое девять! В девять я все провода оборвал, вас не было! Давайте я сейчас заеду! Я же серьезно говорю – мне улетать нужно послезавтра утром!
– Вы себя дурно ведете, – напыжилась Клавдия, решив ни за что не отпускать парня из города. – Я не отдам вам документы завтра, вы их получите только послезавтра вечером, в пятницу.
– Вы – дрянь! Немедленно отдавайте паспорт!
– А ты дурак! В моем лице ты сейчас оскорбляешь свою судьбу, понял? Значит, тебе так на роду написано – никуда не ехать, олух! А квочку свою не держи, пусть едет! И придешь в пятницу, к девяти вечера! И вообще, не зли меня!
