– Жора, у тебя сотовый с собой? – на всякий случай спросила Клавдия, выходя из машины.
– Обижаете…
– Тогда набирай номер Белкиной. Она возьмет трубку, отвлечется, а тут и я – здрассте, мы за вами!
Группа захвата рассредоточилась. Вернее, рассредоточился один Акакий, он, согнувшись в три погибели, резво перебегал от одной клумбы до другой, свято веря, что его тщедушную фигуру просто невозможно заметить сквозь чахлые астрочки. Роман остался в машине, пристегнутый к рулю, а Жора вышагивал за Клавдией Сидоровной, тыкая пальцем в кнопки сотового. К Белкиной зашли со спины, и, как только у нее затренькал телефон, Клавдия Сидоровна резко рявкнула:
– Руки вверх!!
Девчонка вздернула руки, Клавдия резво схватила ее и оторопела – эта была не Белкина!
Перед ними стояла насмерть перепуганная девчушка лет пятнадцати и в дрожащих руках держала телефон. По ее лицу катились слезы, а в глазах застыл ужас.
– Господи, боже мой! – всплеснула руками Клавдия Сидоровна. – Деточка, да опусти ты руки-то. Батюшки! Это не она! Жора, сбегай за конфетами или за пирожным, я не знаю… надо же ребенка в чувство привести.
Уже через пять минут и Жора, и Акакий, и Клавдия Сидоровна сидели на скамейке, угощали девочку шоколадом, мороженым и прочими сладостями, не забывая ее расспрашивать.
– Откуда ж у тебя этот телефон?
– Так… я нашла его. Честное слово! – всхлипывала девчонка. – Мы вчера с Юлькой и с Машей гуляли, а он прямо возле киоска лежал, ну я и подобрала. Мне еще девчонки завидовать начали, а потом сказали, что я все равно номер не узнаю. А я узнала – позвонила с него себе домой, а у нас номер с определителем, так что… Я уже всем и номер свой сказала…
– Ну это понятно, дай посмотрю, никаких записей не сохранилось? – потянулся Жора.
– Нет… я их вчера еще стерла… – опять испугалась девчонка. – Я подумала – зачем они мне… А что, нельзя было?
– Не то чтобы нельзя, а просто… просто ты вчера стерла последние ниточки, по которым можно было найти хозяина…
– Так я не собиралась хозяина-то искать… И чего его искать, если бы ему телефон нужен был, он бы позвонил, но никаких звонков не было.
– А это ты нам отвечала? – спросил Акакий Игоревич, не забывая совать девчонке в рот чупа-чупс.
Девчонка молча закивала, увертываясь от леденца на палочке.
– Вот что за дети пошли! – возмущалась Клавдия. – Тебе сказали прийти, и ты понеслась со всех ног! Куда? К кому? Разве так можно?! А если бы тебя в машину затолкали да увезли черт-те куда?!
Девчонка опять напугалась.
– Так… вы же сами сказали… у вас вся милиция на уши поставлена… И бежать некуда, поймают… А я не крала этот телефон, честно вам говорю! Я и в милиции бы то же самое сказала.
– Ладно, успокойся, никто из-за тебя милицию тревожить не собирается, а вот телефончик придется изъять, ты уж извини.
Девчушка вздохнула и молча протянула сотовый.
– Возьмите. Я из-за него столько страху сегодня натерпелась… Ну его. Вырасту, денег накоплю, сама себе куплю.
У Жоры растаяло сердце. Он вытащил тугой бумажник и отсчитал девчонке несколько купюр.
– Вот, на, иди купи себе свой, чтобы никто не отобрал.
Девчушка еще раз шмыгнула носом и уже совсем счастливая упорхнула со скамейки. «Группа захвата» только проводила ее взглядом.
– А у меня тоже телефона нет, – совсем слабенько пискнул Акакий Игоревич. – Сотового…
– Кака! Бесстыжие твои глаза! А этот-то! – Клавдия Сидоровна держала телефон Белкиной. – Он у нас будет, вдруг Белкина объявится или кто-то из ее знакомых, мы должны постоянно держать его при себе. Ну и пользоваться, в интересах следствия, так сказать.
Такое положение вещей Акакия устроило, и он тут же пристроил аппарат к себе на шею. Вообще, несмотря на неудачу, настроение у всех троих было приподнятым. Акакий выпячивал куриную грудь, дабы вся улица могла порадоваться его приобретению, Клавдия тоже, нет-нет да и поглаживала маленькую игрушку – символ прогресса, а Жора пыхтел от собственной щедрости. И только Роман, запертый в машине, имел вид глубоко удрученный.
– Ну, отцепляйте ваши наручники, а то я, как Полкан на цепи. Никуда не убегу, снимайте вашу красоту.
Однако детские наручники снять было не так просто. Сначала Жора пытался легонько открыть ключиком игрушечные кандалы, но ключик тут же сломался. Потом Клавдия Сидоровна ковыряла заколкой в хитром замке, но в результате руки Романа только туже затянулись. Потом приложился Акакий с гвоздем, но тоже безрезультатно. Пошли по второму кругу, но наручники держались намертво. Роман тихо выл, скорбно задирая голову.
– У меня есть пилочка для ногтей, может, перепилим цепочку? – предложила Клавдия Сидоровна.
– С твоей пилочкой мы до утра здесь царапаться будем. Топор надо, – посоветовал Акакий.
– Да вы сдурели! У меня же тут руль! – возопил Жора.
– А у меня руки! – вторил Роман.
– Так, может, вы того… сами решите вашу проблему? – заскучал по дому Акакий Сидорович.
– Здрассте – сами! Я что здесь – ночевать с ним буду?! У вас же дочь в этой… в ментуре! Вызовите по телефону, пусть откроет по-нормальному!
Тут уже возмутилась Клавдия Сидоровна.
– Как это она, интересно, будет по-нормальному игрушечные наручники открывать? Это твоя затея была, думай теперь!
– Я пи-ить хочу-у, – канючил Роман, – есть хочется-я.
– Вот гад! Это он специально на наши чувства давит! – вскинулся Жора и подозвал проходившего мальчишку: – Эй, парнишка, подойди сюда! Купи кока-колы бутылку, сдачу себе оставишь!
– А сами чего? Тут же рядом, – не торопился мальчишка заработать.
– Тебе что – лень? Видишь, сами в наручниках, отвязаться не можем!
– Фи, какая фигня! Чего тут отвязываться. Дайте-ка… Вот на эту штучку нажимаем и… пожалуйста! – без труда справился с замочком парнишка.
– Молодец! – выдохнул Жора и, вытянув из кармана Ромы смятую десятку, протянул ее пареньку. – Заслужил!
Роман только тихо всхлипнул, глядя, как паренек прячет его кровные в свой карман.
– Ладно, не переживай, – похлопала Клавдия Романа по плечу. – Ты нам, похоже, больше не пригодишься. Ходи пока, гуляй. Когда всех преступников поймаем, дело в милицию передадим, там придумают тебе наказание. А сейчас иди, только не забывай – у тебя подписка о невыезде!
– То есть как – «иди»? Мы его отпускаем, что ли? – всполошился Жора.
– А зачем нам его держать? Только молоко зря переводит.
При упоминании об этом продукте у Романа нервно задергался кадык.
– Да, лети, наш глубь мира, – произнес свое веское слово Акакий Игоревич, и Роман, выкарабкавшись из джипа, резво понесся подальше от машины, от наручников и вообще от всей этой недоброй компании.
