В клубе ее встретили радостными воплями. Пока они с Акакием отсутствовали, у Агафьи Эдуардовны произошли кое-какие изменения в кадрах. Теперь на месте Романа работал Осипов Иван, а горничными заправляла Валентина. Горничные были новенькие, и только швейцаром трудился все тот же Николай.
– Давненько вас не было! – обрадовался он. – Сейчас позвоню Агафье Эдуардовне, вот обрадуется-то! А мой-то, обормот, слышали, да? Уволили его, не удержался…
Клавдия глубоко вздохнула. Как-то не хотелось Николаю докладывать, что они не только слышали, но и весьма посодействовали увольнению Романа.
Агафья Эдуардовна и впрямь была рада гостям.
– А кто это у нас такой славный? Чей это такой пупс? – принялась она щекотать Яну. Девочка помнила, что говорил ей нудный дед, и решила проявить чудеса воспитанности – она только вежливо хихикала и ежилась.
Агафья Эдуардовна потащила Клавдию Сидоровну к себе в кабинет, заказала девчонкам кофе с пирожными и принялась легко болтать о последних новостях клуба. После того, что случилось той ночью, когда был обезврежен Роман, она считала Клавдию почти подружкой. Да и то сказать – подруг у старушки уже давненько не водилось.
– Клавдия, вы себе не представляете, у нас тут такой фейерверк был, ужас!
– Как?! Опять?! И кто же здесь зажигал? – подскочила Клавдия. – Отчего же вы не позвонили?
– Не переживайте, это, так сказать, бабский визг, не более того. Оказывается, от нашей Танюши Осиповой ушел муж. Уж не знаю, чем она его прогневила, скорее всего, не было сильного чувства между ними, вот он и вернулся к Валентине. Ну а Танечка на этой работе «утопилась», на новую никуда не пристроилась и вдруг заметила, что деньги утекают. Кончаются! А муж возвращаться не собирается. Обида девчонку обуяла, заявилась она в клуб, хотела с Валентиной разобраться. А тут и сам Иван, собственной персоной. Сначала Таня, как и водится, начала надувать губки и даже уронила в песок полторы слезины. Иван устоял. Тогда в ход пошли угрозы – утопиться вторично. И тогда Иван не дрогнул. Пришлось девчонке устроить скандал по всем правилам – с криком, оскорблениями и рукоприкладством. Татьяна даже раза два падала в приступе ярости на пол и сучила ножками. На шоу собрались все посетители пляжа. Веселье было, вы себе не можете представить. Кто-то хлопушки сбегал купил, огни бенгальские. Короче, никто из клиентов ничего не понял, и скандал плавно перерос в массовые гулянья!
– Хотела бы я посмотреть на массовые гулянья нудистов, – прошелестела Клавдия.
– Да я вам про него и говорю! Девчонка нам такую рекламу сделала – до сих пор нудисты косяком тянутся, все надеются, что Татьяну на «бис» смогут уговорить.
– А как Осипов? Устоял?
Агафья Эдуардовна лукаво сощурила глаза:
– Ох, мне кажется, будет у нас скоро свадьба. Он на свою Валентину надышаться не может, а Татьяну вроде как и не видит вовсе. Понял, что ошибался. Так что у нас здесь тишь да благодать, никаких больше отравлений, никаких башмаков. Видно, вы всех выудили.
– Ну что ж, все у вас нормально, Агафья Эдуардовна, это радует.
Яночка, которая все это время тихонько сидела в кресле, ни с того ни с сего вдруг произнесла:
– Если у этой Агафьи Уродовны все нормайно, то какую тогда должны убить? Не понимаю…
Лиля сидела в кресле, надувшись, как мыльный пузырь, и демонстративно смотрела программу «Вести». Между Лилей и «Вестями» сновал взбешенный Данила, изрыгая всевозможные ругательства, он мешал ей в деталях разглядеть костюмчик дикторши. По мнению Лили, Данила сегодня ругался совершенно напрасно, наверняка опять какие-то неприятности на работе, а он срывает злость на беззащитной своей жене.
– Даня, если не можешь с собой справиться, сходи к психологу, – нежно проворковала Лилечка, чем еще больше взбесила супруга.
– Да я не с собой, я с тобой справиться не могу! Мне что теперь – тебя под замок сажать?! – бегал Данила по комнате. – Вот скажи – я для чего тебе сегодня оставил деньги?
– Чтобы я заплатила за квартиру.
– Ну. А ты куда их дела?! – пытался совладать с собой муж.
– Я купила босоножки.
– О боже! У меня просто нет сил, – упал Данила в кресло. – Лиля, я не успеваю сам заехать заплатить, неужели так трудно – пойти в кассу и отдать деньги?! Лиля, у нас уже долг за квартиру несколько тысяч! Потому что в первый месяц ты купила себе на эти деньги лифчик…
– Бюстгальтер!
– Какая, на хрен, разница! Во второй месяц ты купила помаду, я вообще не знаю, сколько должна стоит та самая помада… ну да бог с ней, но теперь, когда лето подходит к концу, ты покупаешь седьмые босоножки за сезон. Седьмые!
Лиля, не вытерпев, вскочила и принялась доказывать мужу, что он не прав.
– Данила! Во-первых, у меня эти босоножки не седьмые, а первые! У меня таких еще не было, а во-вторых… Ну скажи, пожалуйста, куда денется твой долг за квартиру? Никуда! А босоножки могли увести из-под носа! Вот и подумай теперь, кто из нас умнее!
Данила только развел руками. Нет, он, конечно, сам виноват. Ну ведь знает же, что Лиле просто нельзя показывать деньги, а тем более давать в руки! Знает, а сам оставил ей такую сумму. Нет, надо просто чем-то занять жену. А может, и правда, предложить ей завести ребенка? Кто знает, может, она сама повзрослеет хоть немного…
– Лиля, а ты никогда не задумывалась, что тебя еще интересует, кроме обуви?
– Еще одежда.
– А еще?
Лиля молчала и только хмурила хорошенький лобик.
– Подумай, может, тебе чем-нибудь заняться. С подружками посоветуйся, журналы полистай, программы посмотри. Может, что и понравится. А за квартиру я сам заплачу.
– Не понимаю тебя, Данила. Вот ты так всегда – раскричишься на меня, бедную, из-за собственной же лени! Какой же ты жестокий…
Уже который раз Клавдия Сидоровна и Агафья Эдуардовна трясли Яночку, выпытывая у девочки, с чего ей примерещилась такая чушь – почему это Агафью Эдуардовну должны убить?
– Это я сама съышава! – от волнения начинала картавить девочка больше обычного. – Так мама сказава по теефону!
– С ума сойти! Все знают, что меня должны убить, а я узнаю об этом последней!! – нервничала хозяйка заведения. – Ну надо же меня предупредить! Я же должна… Я не знаю, ну хоть декларацию о налогах сдать успеть! И потом уже спать спокойно!
– Подождите, Агафья Эдуардовна! – закатывала глаза Клавдия Сидоровна. – Ну дайте же мне самой разобраться! Яна! Вспомни хорошенько, кому мама звонила по телефону?
– Не знаю, – хлопала внучка кукольными ресницами.
– А что еще мама говорила? Ты не волнуйся, вспомни, как стихотворение – слово в слово.
Девочка закрыла глаза ладошками, а потом отчеканила:
– «Судя по всему, теперь Агафью Эдуардовну постараются убрать. Она им дальше только мешать будет». Потом мама помовчава, а потом… А потом сказава: «И вообще, я еще в отпуске!»
