Заспанное лицо Кузьмы было полно недоумения.
— Ты с ума сошла? Чего тебе надо? — резко спросил он.
— Пришла посмотреть на тебя, — ответила Маргарита с едкой усмешкой. — Чего же ты не приглашаешь войти?
— А ты сама сознаёшь, что делаешь? А если тебя кто-нибудь заметил? — посыпал на неё упрёками Малов. — Ступай-ка ты домой, товарищ Шмелёва! Между нами уже давно нет ничего общего!
В ответ Маргарита проскользнула мимо него в дом.
— Странно, что ты ещё разгуливаешь по городу, — заявил Кузьма с иронией. — Уезжай-ка ты из Верхнеудинска в Иркутск, к своей «мамочке»… Здесь ты рискуешь свободой, а может быть, и жизнью, поверь мне.
— А почему ты не арестуешь меня? Ты же все знаешь обо мне. Почему не передашь в руки контрразведки?
— Надо бы, да не могу, — ответил Кузьма уныло. — Для меня человеколюбие не пустой звук, по крайней мере, пока ещё…
— Давай помиримся, бросим всё и уедем из России, — прошептала она, робко поглядев на него. — Ради тебя я готова даже на предательский поступок.
На мгновение ей показалось, что Кузьма сейчас упадёт перед ней на колени и, может быть, обнимет и прижмёт к себе, но… Увидев его хмурое лицо, она всё поняла и надежда сменилась мучительной тревогой. Стараясь не разреветься, она попятилась к двери и быстро выбежала в сени, а затем на крыльцо…
После того дня, когда Маргарита в последний раз посетила Кузьму, прошла осень и пришла зима с морозами и снегом. Девушка вела видимую спокойную и умеренную жизнь и тайную — активную и, как ей самой казалось, очень плодотворную. Из товарищей она допускала к себе только Матвея Бермана и Рахима. Матвей всегда сообщал ей последние новости, которые для неё особого интереса не представляли. А вот однажды…
* * *
Стёпка Пирогов вышел из лагеря, как только наступила ночь. Шагая по лесу, он подбадривал себя воспоминаниями о беседе с командиром и комиссаром.
К городской окраине он подошёл, когда забрезжил рассвет, и держался молодцом. В суровой среде партизанской жизни Степка стал чувствовать себя настоящим мужчиной, способным встретиться лицом к лицу с любой опасностью.
Никакого письма ему с собой не дали из соображений безопасности. Юноша должен был показать товарищу Шмель носовой платочек и устно передать информацию от командира отряда.
Сразу войти в город Стёпка не решился. Дошагав до Уды, он заметил мужичка, который ползал по кустам и, видимо, был очень увлечён своим занятием.
— Утро доброе, мил человек! В городе что нового? Вот подошёл, а боюсь заходить.
Мужчина снял с головы шапку, провёл ладонью по взмокшей лысине и со вздохом сказал:
— Сам-то кто будешь, раз такие вопросы задаёшь?
— Я? — опешил Стёпка. — Прохожий я. Не видно, что ль?
— А я вот петли на зайцев ставлю, — посмотрел на него недоверчиво мужчина. — Шёл бы ты куда идёшь, «прохожий»… А в город лучше по дороге заходи. Ежели документы в порядке, то и с тобой всё хорошо будет. Ну а ежели из леса зайдёшь, дороги минуя, то и «хорошие» документы тебя не спасут, так вот!
Юноша приуныл.
— Спасибо, дядя, — сказал он и повернулся, но…
— По реке плыть на лодке тоже не пытайся, — присоветовал ему в спину «охотник на зайцев». — Рыбаков к берегу тоже по разрешениям подпускают. Патрули цепляются к таким, как ты, кто ходит свободно, где им захочется…
Подойдя к берегу Уды, Стёпка осмотрелся. Сгущался туман. Лодок, даже старых и дырявых, поблизости не было. Из создавшейся ситуации было только два выхода: или возвращаться обратно в лагерь, или… Или искать способ, чтобы проникнуть в город, просочившись через многочисленные патрули и казачьи разъезды незамеченным.
Решение пришло сразу, как только Стёпка услышал фырканье лошадей и голоса. «Надо срочно что-то делать! — мелькнула в голове пугающая мысль. — Если охотник что-то скажет казакам про меня, то они сию минуту примутся за поиски!»
В вербняке юноша разделся и прикрепил одежду и обувь ремнём на голове. Сжав зубы, шаг за шагом всё глубже заходил Стёпка в воду. Течение было стремительным. Водный поток едва не сбивал с ног юношу, зубы стучали, а тело обжигало холодом. «Только бы судорогой не свело, — волновался Стёпка, с трудом удерживаясь на поверхности воды. — Тела своего не чувствую. Не замечу и сам, как камнем на дно уйду…»
Течение прибило его к берегу, когда юноша уже прощался с жизнью. Он с трудом выбрался из реки, кое-как оделся и осторожно осмотрелся. Кругом плотный, как одеяло, туман и нигде ни души. Значит, река сзади…
Где-то поблизости залаяли собаки, и Стёпка воспрял духом, быстро сообразив, куда нужно идти…
14
Ночью началась пурга. Яростный ветер прилетел из неведомой дали и гнал перед собой плотные тучи снега, которые надвинулись на город непреодолимой стеной.
Алсу встала и подошла к окну.
— Утром ты уйдёшь, Кузьма Прохорович? — спросила она, не оборачиваясь.
— Нет, завтра у меня ещё выходной день, — ответил Кузьма. — Я проведу его дома с тобой.
— Это хорошо, это очень хорошо, — вздохнула Алсу и постаралась улыбнуться. — Какая ужасная ночь! Мне страшно. Давай поговорим о чём-нибудь, Кузьма Прохорович?
— Нет, давай мы лучше поспим, — возразил он. — А завтра хоть целый день будем разговаривать. Согласна?
Девушка пожала плечами и вернулась в спальню. Кузьма улёгся в кровать и тут же провалился в глубокий тяжёлый сон. Разбужен он был неприятным ощущением, будто случилось что-то страшное.
Снаружи гудел и выл ветер, от которого стучали ставни о стены и дребезжали в рамах стёкла. Ненадолго наступало обманчивое затишье. И как только Кузьма начинал думать, что буря улеглась, всё начиналось снова. Ветер налетал ещё яростнее, чем прежде, и словно хотел сровнять с землёй грешный город и унести куда-то его обитателей.
Докурив папиросу, Кузьма подумал об Алсу и решил заглянуть к ней. Кровать была пуста. Кузьма тщательно обыскал весь дом, заглянув даже в подпол. Во дворе девушки тоже не оказалось.
«И всё-таки она где-то рядом, — думал он, шагая по улице. — Она не могла уйти далеко от дома. На улице такой ветер, что меня едва с ног не сшибает, а её…» Дойдя до перекрёстка, Кузьма увидел девушку. Алсу лежала на обочине калачиком и не подавала признаков жизни.
Вернувшись домой, Кузьма уложил её на кровать и заполнил печь дровами, которые сразу же вспыхнули, попав на горячие тлеющие угли. Растерев тело Алсу водкой, он укутал её в одеяло. Девушка пошевелилась и прерывисто вздохнула.
— Зачем ты спас меня? — еле выговорила она.
Звук её голоса заставил Кузьму напрячься.
— Я не хочу, чтобы ты умирала.
У Алсу началась лихорадка, и Кузьма растерялся. «Где же взять доктора?» — думал он озабоченно. Иного выхода не было, кроме как…
