— А в ящиках, которые мы тоже выбросили из вагона, перевозилась сера, — добавил Матвей. — Мы не знали, что с ней делать, но на всякий случай тоже притащили в лагерь.
— И сера пригодится, — заверил Рахим. — Из неё тоже можно изготовлять лекарства…
В Рождество выпало очень много снега.
— Ну и зима нынче злющая! — вздыхали партизаны. — И жратва вся на исходе, и действовать нет возможности…
Командир отряда, комиссар и другие партизаны часто навещали Маргариту в «госпитальной» землянке. Порой, от нечего делать, они проводили у неё дни напролёт.
Когда партизанские охотники приносили в лагерь добычу, девушке в первую очередь заносили миску с гуляшом. А дни и долгие вечера обычно проводили в жарких спорах, в которых могли принимать участие все, кто помещался в землянке.
— Зима слишком снежная, — сетовал командир, хмуря брови. — Мешает активным действиям. Вот придёт весна…
— Весной война закончится, товарищи, и мы победим! Скоро рабочие, крестьяне и все угнетённые массы трудящихся объединятся и вдарят так, что сметут долой, как царя когда-то, таких мироедов, как Семёнов и Колчак! Вот тогда и придёт мир в Россию, и мы начнём строить новую, равноправную страну!
Так пламенно говорил комиссар Кожухов, и Маргарита всегда с удовольствием слушала его проникновенные речи. А когда он умолкал, она иногда позволяла себе добавить:
— Мы воюем за то, чтобы все в нашей многострадальной стране жили ровно и счастливо. Никому не нужна война, и мы не хотим её. Партия большевиков не хотела войны, но белогвардейцы намеренно развязали её…
— Ничего, весной так вдарим, что семёновцам тошно станет! — вступал в разговор Матвей Берман. — Вот только зиму переждать, а там…
— Эх, кто знает, чья возьмёт! — вздохнул какой-то скептик. — Семёнов и Колчак по всей Сибири наступление ведут, а мы так, из кустов, как собаки, кусаемся. Вот разобьют они армии красные, а потом и за нас сполна возьмутся.
Матвей встал, подошёл к замолчавшему «пессимисту» и, глядя на него, полным негодования голосом сказал:
— Как ты можешь сомневаться в нашей победе, Каюров? Никогда бы не подумал, что ты можешь нести подобную чушь. Твои мысли опасны для окружающих и могут отрицательно повлиять на них!
— А что, неправду сказал? — неожиданно разозлился Каюров. — Это вы здесь сейчас, в безопасности, такие речи красивые ведёте, а мне вот кажется, что мы не выдержим до конца зимы! Да и тягаться с Семёновым мы не потянем, из болот едва выбрались, а весна наступит, мы…
— Ты за всех тут не вякай, шкура! — возмутился кузнец Михеев. — Ежели тошно среди нас, то сцепи зубы и терпи. Иначе, ежели бузить начнёшь, к суду призовём революционному, понял?
Каюров почувствовал на себе пронизывающие презрительные взгляды присутствующих и опустил голову. Он испугался своих товарищей и клял себя, что высказал вслух «крамольные упаднические» мысли, которые мучили его день ото дня, лишая сна и не давая покоя.
А утром его нашли висящим на суку дуба недалеко от лагеря. Все посчитали его повесившимся от стыда, кроме тех, кто его повесил «без суда и следствия». Если бы Каюров сам свёл счёты с жизнью, то ему пришлось бы очень высоко подпрыгнуть, чтобы попасть головой в петлю…
Маргарита протёрла тряпочкой наган и от греха подальше спрятала его в тайник. Она готовилась к завтрашнему дню и только им были заняты все её мысли и помыслы.
Вернувшись домой из леса, Маргарита точно расцвела. Её обмороженные руки и лицо вернули свой прежний блеск, уменьшились круги под глазами.
Но больше всего улучшилось её моральное состояние. Сердце Маргариты тревожилось только о том, что она одинока. Она была зла на Кузьму Малова и старалась изо всех сил вычеркнуть его из своей жизни. Не находя выхода обуреваемым её страстям, Маргарита сосредоточила своё внимание на атамане Семёнове, которого выбрала мишенью в своей борьбе и очень хотела убить его.
В дверь постучали. «Кто это может быть? — мелькнула тревожная мысль. — Стук условный, это кто-то из своих, надо открыть…»
На крыльце стоял промокший до нитки Матвей Берман. С кислой миной он сообщил, что должен поменять план покушения на атамана Семёнова.
— Это ещё что за новость? — спросила Маргарита. — Почему ты хочешь поменять план в самый последний момент?
— Одевайся, пойдём погуляем, — сказал Матвей. — Я тебе наглядно покажу, что и как будет.
Убедившись, что за ними нет слежки, они отправились прямиком к зданию Общественного собрания.
— Поменять план мне доверили руководители подполья, — сказал Матвей, проведя рукой по наклеенным усам и бородке. — В наших рядах может быть провокатор, и это будет для него большим сюрпризом.
— И неожиданностью для контрразведки, если она «пасёт» нас, — одобрительно кивнула Маргарита.
— Сейчас мы вместе определимся, кто и где займёт позиции, — продолжил Матвей. — Людей расставлю лично я непосредственно перед началом атаки на Семёнова.
— А что, поступок мудрый и своевременный, — одобрила Маргарита. — Надеюсь, мы угадаем ту позицию, которую займу я?
— Ты будешь главным стрелком, — сказал Матвей. — Позицию займёшь любую, которую выберешь прямо сейчас. Исходя из твоего выбора, я расставлю людей так, чтобы лишить Семёнова даже малейшей возможности для спасения.
— Я не дам ему такой возможности, — заверила Маргарита.
— Мне его уже заранее жаль, товарищ Шмель, — ухмыльнулся Матвей.
— А я тоже внесла кое-какие изменения в существующий план, — сказала Маргарита. — Стрелять в Семёнова будешь ты!
Матвей от неожиданности застыл на месте.
— Не понял, — сказал он. — Ты собираешься сделать меня первым номером?
— Нет, — спокойно возразила Маргарита. — Стрелять в атамана будем одновременно. Это внесёт путаницу и поможет нам уйти незаметно.
— Ума не приложу, как мы это сделаем.
— Пока мы прогуливаемся, я расскажу тебе о своём замысле. Разумеется, ты можешь изменить его в зависимости от обстановки.
Неожиданно остановившись, Маргарита прижалась к Матвею, а он сделал вид, что целует её.
— Я буду стрелять отсюда, — прошептала она ему в ухо. — Отличное место, как считаешь?
— Я буду рядом, — прошептал Матвей. — Я позабочусь о твоей безопасности и своевременном отходе после того, как дело будет сделано.
— У нас всё получится, не сомневайся, товарищ Матвей… Я давно готовилась к этому шагу и сделаю его, даже если он будет последним в моей жизни!
— Так мне стрелять или нет?
— Со мной рядом будет Стёпка, — ответила Маргарита. — Он позаботится о нашей безопасности и своевременном отходе. Он же, по моему замыслу, принесёт оружие и передаст его незаметно нам.
— Это ещё почему? — удивился Матвей.
