— Кузьма, остановись! — как и несколько лет назад в доме купца Халилова, попытался остановить его, схватив за руку, Митрофан Бурматов. — Она мерзкая, отвратительная тварь, но… Она же ещё и баба, Кузьма Прохорович? Да ты её…
— Пусть она уходит, — сказал Кузьма. — Пусть убирается ко всем чертям как из этого дома, так и из моей жизни!
— Но-о-о… Я не могу её отпустить! — удивился Митрофан. — Вся операция была задумана именно для поимки этой птицы. Даже атаман Семёнов принял в ней личное участие, и что теперь?.. Отпустить Шмелёву равносильно провалу!
— И всё же ты её отпустишь, — грозно свёл к переносице брови Кузьма. — Ты сам знаешь, почему я прошу тебя об этом!
— Ты даже представить себе не можешь, что нам с тобой за это будет! — вздохнул Митрофан.
— Укажи в рапорте, что она погибла в перестрелке, а я подтвержу, — настырно наседал Кузьма и кивнул на Андрея Богословцева. — Он тоже подтвердит, так ведь?
— Ну уж нет! — запротестовал юноша. — А как же мне потом в отряд возвращаться? Вы подумали об этом, Кузьма Прохорович?
— Ладно, пока мы её арестуем, а потом видно будет, — вздохнул Бурматов. — Свяжите даму, господин поручик, и… Вы будете их охранять, пока мы с господином Маловым поглядим, что у соседнего дома творится.
Когда Кузьма с Митрофаном направились к воротам, поручик вскинул наган и выстрелил в Маргариту. Михеева он заколол точным ударом ножа прямо в сердце, а потом…
* * *
Перед очередной атакой казаки забросали дом гранатами ещё раз.
Матвей Берман дополз до спальни и сразу же понял, что кроме него живых не осталось никого. В стенах зияли страшные дыры, полы залиты кровью. «Даже если я выживу, — подумал он, — едва ли смогу выбраться из этих развалин. Дом разрушен почти до основания, и очень странно, почему он ещё не горит».
С той минуты, как Матвей до конца осознал, что все его товарищи погибли, а у него на спасение нет никаких шансов, он решил бежать во что бы то ни стало. Слыша выстрелы со всех сторон подбирающихся к развалинам солдат и казаков, он каждый раз пригибался к полу или прятался за хламом, ожидая, что вот-вот враги появятся в поле зрения.
Отыскав какое-то углубление в полу, в том месте, где когда-то были сени, Матвей тут же поспешил залечь в него и привалить на себя несколько обломков досок, видимо, отвалившихся от обрушивавшейся кровли. «А теперь всё будет зависеть от того, как будут искать меня казачки бородатые, — подумал он, вставляя в рот ствол револьвера. — Но живым я им не дамся… В барабане один патрон, а мне больше и не надо, чтобы уйти из жизни. Как жаль, что умирать приходится именно сейчас, когда можно ещё жить и жить. Но… лучше умереть, чем испытать «все прелести» допроса в стенах контрразведки, а потом быть повешенным или расстрелянным на забаву толпе!»
Спустя несколько минут казаки вошли в то место, которое ещё утром называлось добротным домом. Матерясь, ругаясь и выкрикивая плоские шуточки, они ворочали мусор, постепенно подбираясь к тому месту, где залёг товарищ Матвей. Ещё мгновение, и его «укрытие» будет обнаружено…
Матвей зажмурился, собираясь нажать пальцем на курок, и вдруг…
— Можно не сумлеваться, все злыдни полегли! — выкрикнул кто-то из казаков, привлекая внимание остальных. — Я пять трупов насчитал, браты! А сколько их тут было, хто знает?
— Столько, сколько было, — сказал казак, стоявший совсем рядом с Матвеем. — Мы сюда столько гранат закинули, что ни одна тварь не выжила бы!
— Так что делать-то? Айда отсель, браты-казаки? — предложил кто-то.
— Нет, давай сызнова всё проверим, чтоб наверняка было, — сказал тот самый казак, который всё ещё топтался у головы Матвея. — Этот штабс-капитан из контрразведки, поди, в биноклю за нами сечёт! Вернёмся скоро, дык он сызнова на нас лаяться начнёт!
«Ну, всё! — подумал Матвей. — Теперь мне точно капут. Повторный поиск не сулит мне ничего хорошего…» Он снова зажмурился, собираясь нажать пальцем на курок, как вдруг…
— Браты! Все сюды айдате! — закричал кто-то из казаков, созывая к себе «станичников». — Вы только поглядите, чего я тут раскопал зараз, братцы?!
Казаки поспешили к зовущему. Это Матвей определил по топоту множества ног, пошагавших в том направлении, где, как он знал, должен был быть крохотный подвальчик. «Хорошо, что я в него не спрятался, — подумал он. — Вот сейчас бы меня нашли. Но… Сейчас казаки продолжат поиски и…»
— Эй, чего там? — услышал Матвей громкий окрик.
Конь всхрапнул и, удерживаемый седоком, стал приплясывать на месте.
— Тпру-у-у, Анчар! — прикрикнул на него всадник. — Обожди меня здесь маленько, покуда я погляжу, чего там раздолбаи наши надыбали!
«Ну, или пан, или пропал! — подумал Матвей взволнованно. — Конь совсем рядом, а казаки увлечены разглядыванием подвальчика. У меня всего лишь один патрон в револьвере. Эх, была не была! Больше выжидать нечего. Ежели промедлю сейчас, то…»
Матвей осторожно отодвинул накрывавшие его доски и приподнял голову. Казаки толпились вокруг подвальчика, видимо, обсуждая, кому в него спускаться. С ними стоял казак с офицерскими погонами. Сжавшись как пружина, Матвей мысленно отсчитал: «Один, два, три!» и, выскочив из «приютившей» его ямки, стремительно бросился к коню…
21
Историческая справка
Во второй половине февраля 1920 года на помощь партизанам Забайкалья были направлены из Иркутска части регулярной Красной армии — Особая Забайкальская группа войск. 27 февраля состоялось совещание командного состава войск Красной армии с представителями Главного военного штаба партизанских отрядов, на котором было принято решение начать немедленно наступление на Верхнеудинск. 29 февраля части Красной армии и партизанские отряды начали общее наступление на Верхнеудинск и после упорных, ожесточённых боёв окружили город со всех сторон.
Сравнительно быструю победу частей Красной армии и партизанских отрядов в боях под Верхнеудинском отчасти можно объяснить тем обстоятельством, что несколько раньше, предвидя неминуемое поражение, покинули город американские войска, «Дикая дивизия» и части каппелевской дивизии. В городе находились лишь семёновцы, а из иностранных войск — японские интервенты. Командование советских войск, чтобы избежать военного столкновения с японскими войсками, сделало категорическое заявление их командованию: объявить о своём нейтралитете и начать немедленную эвакуацию японских частей из города. При этом японцы были предупреждены, что если они окажут сопротивление, то оно будет подавлено. Японцы согласились с требованием командования советских войск. В результате переговоров нагорная часть города, прилегающая к линии железной дороги, была объявлена нейтральной зоной до полной эвакуации японских войск из города. 1 марта войска Красной армии и партизанские отряды начали наступление и, на следующий день, 2 марта, Верхнеудинск был занят. Японские войска эвакуировались на Восток, увозя с собой семёновских офицеров…
